Недостойная старая дама

Гастон. Да и мне тоже надо уходить… тем более что я не получил номера, — я еще не успел тебе этого сказать… Ты же знаешь, гостиницы в это время сезона всегда переполнены…

Он кашлянул. Она не говорит ни слова. Неловкая пауза.

Гастон. На обратном пути я буду проезжать мимо кладбища. Не могу уехать, не преклонив колена на могиле своего отца. И вот я подумал — может быть, и ты… Ты не хотела бы поехать со мной?

Мадам Берт. Да ты можешь и один туда съездить. В седьмом ряду, третья могила направо. А мне пора идти…

И решительным шагом она первой выходит из дома.

Бар Шарло. День.

На террасе за столом сидят Гастон и Альбер.

Альбер. А почему я должен быть снисходителен к ней? Я тебя спрашиваю, почему?! В конце концов, деньги, которые она проматывает, — это же наши деньги! Конечно, Гастон, тебе легко говорить! У тебя нет такой нужды, и ты можешь относиться к этому с юмором…

Гастон (прерывая его). Ты заблуждаешься, Альбер! Если мне приходится вести определенный образ жизни и даже позволять себе кое-что лишнее, так ведь этого требует мое положение. Но поверь, мне это не так легко дается! Дело, которое не разрастается, быстро приходит в упадок, хиреет. И управлять им нужно уверенной рукой… Нужно предвидеть малейшую неожиданность, любой расход… Так что франк и для меня тоже франк! Не у тебя одного заботы!

Альбер (громко). Если ты намекаешь на деньги, которые я тебе должен…

Гастон. Да что ты, Альбер! Во всяком случае, не так, как ты себе представляешь… Правда, я хотел тебе сделать одно предложение. Слушай, мы же оба с тобой занимаемся перевозкой…

Во взгляде Альбера, уже предчувствующего, что может последовать за этими словами, — беспокойство.

Гастон…и к тому же — братья! Я вот только что говорил тебе, что дело, которое не расширяется, неминуемо приходит в упадок. (После паузы.) Так вот, эти деньги, которые ты мне должен… почему бы их не засчитать как мой пай в твоем деле? У меня большой опыт в транспортном деле, почему же им не воспользоваться?!

Альбер берет стакан и утыкается в него носом.

Гастон. Конечно, я тебя ни в коем случае не вынуждаю! И ты это знаешь! Нет-нет! Подумай! И не торопись с решением… скажем, до осени…

Надпись: «ИЮНЬ».

Эстак. Станция обслуживания автомобилей. День.

Мадам Берт с Розали входят в гараж, где рядами стоят машины. Слышится шум мастерской.

Обе женщины в сопровождении хозяина станции мсье Дюфура подходят к видавшей виды малолитражке, вероятно, только недавно приведенной в более пли менее приличное состояние.

Мадам Берт обращается к Розали:

— А такую ты тоже сумеешь вести?

Розали и Дюфур смеются.

Дюфур уверенно, как хороший купец, расхваливает свой товар:

— Поверьте, мадам Бертини, это исключительный случай! Прежде всего это самая экономичная и самая выносливая машина, какую только можно себе представить. Она уже прошла сто тысяч километров. С первого взгляда вам может показаться, что это слишком много…

Мадам Берт отмахнулась — мол, ничего в этом не смыслю.

— Но ведь я только сейчас отремонтировал мотор, вам остается лишь сесть и поехать. Совсем как новая! — Он открывает дверцу, которая поскрипывает.

Мадам Берт прислушивается:

— Скрипит…

— Да это ничего, пустяки. Смазать немного, и все… — успокаивает ее Дюфур.

Они обходят машину сзади, и мадам Берт склоняется над помятым амортизатором.

— И эта перекладина погнулась.

Дюфур стремительно подбегает.

— Да это пустяк! Выпрямить, и все! Американский амортизатор! Счастье, что он только погнулся! С обыкновенным амортизатором знаете какая была бы авария?!

И, став с правой стороны машины, Дюфур снова быстро перечисляет все достоинства машины:

— Как вы можете убедиться, хозяин был заботливый! Хороший багажник, американские амортизаторы, двойное зеркальце, фонари, подфарники — все отхромировано, покраска хорошо сохранилась! Сразу видно — человек был влюблен в свою машину.

Мадам Берт открывает переднюю дверцу машины, заглядывает внутрь, внимательно все осматривает, принюхивается и садится на переднем сиденье.

— Какой неприятный запах!.. А фонари-то зажигаются?

Дюфур обегает вокруг машины, поспешно садится за руль и включает фары.

— Вот, пожалуйста!

Мадам Берт зовет Розали:

— Поди посмотри! — Она обращается к Дюфуру: — А эта пуговка к чему?

Дюфур нажимает кнопку.

— Это «дворник»!

Но «дворник» работает со скрипом.

— А чего это он пищит?

— А это так и надо! Нормально!

Старушка указывает на рычаг переключения скоростей, и Дюфур приводит его в действие.

— Переключение скоростей!

Мадам Берт с удивлением смотрит на отведенный в ее сторону рычаг.

— Какой длинный, а?!

Оба вышли из машины и стали по обе стороны, у открытых дверец.

Дюфур снова бросается в атаку:

— Мадам Бертини, в конце концов, лучшим доказательством тому, что машина в превосходном состоянии, является то, что я могу продать ее в кредит. И даже с гарантией!

Мадам Берт качает головой:

— Нет-нет, я плачу наличными!

Мадам Берт заглядывает внутрь машины.

— А как сиденья, в порядке? — Она ощупывает их рукой. Дюфур торжествует: