Недостойные знатные дамы

Мьери назвал несколько имен, но Элен все их отвергла. Эти люди были слишком стары и уродливы, а чтобы все поверили, будто она решила спуститься со своего пьедестала, надо было подобрать хотя бы мало-мальски сносного кандидата. И тут Мьери, воодушевленному согласием жены, пришла в голову очередная идея.

— Дорогая моя, мы ищем за морем то, что находится буквально у нас за дверью! — воскликнул он. — Мужчина, который нам нужен, — это наш сосед, мэтр Гризье!

Тридцатипятилетний Леонар Гризье, чей дом стоял рядом с домом Мьери, действительно казался подходящим кандидатом. Он был адвокатом, но огромное состояние позволяло ему не слишком обременять себя работой. Поэтому время свое Гризье предпочитал проводить в гостиных… и альковах, привлекавших его куда больше, чем пыльные коридоры Дворца правосудия. Кроме всего прочего, было известно, что он принадлежит к числу особенно пылких поклонников неприступной мадам Мьери.

— Так что вы о нем думаете? — спросил Огюстен жену.

Элен довольно долго молчала. Прикрыв глаза, она воскрешала в памяти приятное лицо, горящие глаза и светлые усы адвоката… Неожиданно молодая женщина улыбнулась.

— Что ж, попробуем… — произнесла она, вновь берясь за иголку.

На следующее утро Огюстен, уходя из дома, оставил жене подробнейшие инструкции, которые она и исполнила в точности.

У Леонара Гризье была привычка каждое утро прогуливаться под окнами соседей. Увидев, как он топчется на своем обычном месте, старательно делая вид, что просто дышит свежим воздухом, и то и дело украдкой бросает взор на ее окна, Элен надела плащ и вышла из дому, тщательно заперев за собой дверь. Быстрым шагом пройдя мимо дома соседа, она потихоньку обронила в канавку ключ и как ни в чем не бывало продолжила свой путь. Спустя несколько минут она услышала позади себя голос адвоката.

— Сударыня! — кричал Гризье, догоняя ее. — Вы уронили ключ! Позвольте мне вернуть его вам.

Разыграв удивление и смущение, Элен горячо поблагодарила соседа.

— Вы оказали мне большую услугу, сударь, — произнесла она, потупившись. — Не будь вас, мне пришлось бы целый день, до возвращения супруга, провести на улице…

— Я счастлив, что смог помочь вам. Позвольте мне немного проводить вас — мне кажется, нам по пути.

— Я не хочу показаться неблагодарной… Идемте!

Погода — особенно для декабря — была исключительная: небо ясное, воздух теплый, хотя и чуточку влажный. В конце концов Гризье заявил, что было бы просто преступно не воспользоваться столь великолепной для зимнего времени погодой. А так как к этому времени они шли уже довольно долго, он неожиданно предложил ей составить ему компанию и где-нибудь вместе позавтракать.

— Разумеется, речь идет исключительно о завтраке! — добавил Гризье. — Поверьте, сударыня, я человек чести.

— Я, собственно, шла в собор, — покраснев и потупив взор, отвечала Элен. — Я хотела помолиться, а ваше предложение, хотя и весьма соблазнительное, кажется мне суетным и, не скрою, слишком легкомысленным.

— Легкомысленным? О, вы ошибаетесь! Клянусь, во мне вы найдете самого преданного, самого покорного слугу. И даже господь не сможет вам попенять за то, что вы предпочли сотворенный им величественный купол неба серым сводам собора!

Элен улыбнулась:

— Вижу, вы весьма талантливый адвокат, сударь. Что ж, давайте созерцать творение господа. Я вверяю себя вашей порядочности.

И они отправились завтракать в сельскую таверну…

2. БРОДЯЧИЙ ТРУП

Приятные загородные прогулки вошли в привычку Элен Мьери и Леонара Гризье. Огюстен все чаще отсутствовал, а так как супруга его оставалась одна, любезный сосед счел своей обязанностью доставлять ей невинные радости, внося приятное разнообразие в ее жизнь, с недавних пор ставшую весьма суровой. Эту Парочку стали встречать на прогулках, в зале для игры в мяч, в театре; видя их вместе, почтенные руанские буржуа удовлетворенно хмыкали: они находили вполне естественным, что такой хорошенькой молоденькой женщине наскучил ее старикашка-муж.

Однако все эти развлечения никак не отражались на имущественном положении супругов Мьери, и наконец муж дал жене понять, что настала пора подумать о вещах более серьезных. На следующий день Элен явилась на свидание к Леонару с покрасневшими и опухшими глазами — ярким свидетельством недавних горьких рыданий. Разумеется, Гризье забеспокоился, даже разволновался и попросил ее поделиться с ним своими горестями.

— Ведь мы друзья, не так ли? — воскликнул он.

Элен, смутившись, заставила довольно долго себя упрашивать, но в конце концов, беспрестанно вздыхая, все же рассказала ему о своих печалях. Оказывается, она была очень несчастна: Огюстен заставлял ее вести жизнь, полную лишений. Он дошел до того, что стал брать ее платья и продавать их старьевщику.

— У меня осталось единственное платье — то, в котором вы меня сейчас видите!