Я не могу отпустить его в таком состоянии. Не могу, и всё.
– Минуту дай мне. Всего минуту, – прошу я и дохожу до кассы. Мой заказ уже готов, я возвращаюсь к столику, но за ним никого нет.
– Эдди! – вскрикивая, вылетаю на улицу и вижу лишь удаляющуюся спину парня.
– Эдди! Стой! – Стараясь бежать на своих каблуках, которые уже тоже возненавидела, долетаю до него и останавливаю.
– Вот. Это сэндвичи. Поешь, и… прошу тебя, приди ко мне, когда выполнишь заказ. Приди, и мы найдём выход, хорошо? Обещай мне.
– Спасибо, Дженна, я не могу…
– Возьми еду, Эдди! Плевать, что мы даже не близко знакомы, но ты стал мне таким же родным, как и моя семья. Забудь о том, что ты потерял брата, у тебя есть я. И я всегда готова тебе помочь. Хотя бы еду возьми, Эдди, – жалобно скулю, протягивая ему пакет. И по глазам вижу, как он голоден. Он сглатывает слюну и кивает. Слава богу.
Эдди уходит, а я смотрю ему вслед, и в глазах собираются слёзы бессилия и жалости к нему. Мальчику двадцать два года, он младше Ачэка на три года, и я воспринимаю его, как своего брата. Никогда младшие не нуждались в моей помощи и нежности, потому что нас было много, а Эдди один. Совсем один со своей болью и ранами, и не на коже, а в сердце.
Как так можно? Что случилось с Кентом? Откуда в нём столько злости на родного брата? Мне страшно понимать, что теперь жизнь Эдди в серьёзной опасности, он рождён явно не для строительства и переноски тяжёлой мебели. Пусть говорят, что человек учится всему, но зачем физически и морально насиловать парня из-за собственной гордыни и желания унизить его. Он унижен. Всё. Эдди сдался, потерял уверенность в себе и угас. Я не понимаю, какого чёрта творит Кент. И я собираюсь это узнать в самое ближайшее время.
Глава 31
Дженна
Весь следующий день я обдумываю, как связаться с Кентом. Я даже сделала над собой усилие и позвонила ему в офис. Да-да, теперь для этого нужно усилие. Потому что за ночь у меня появилось чудовищное отвращение к мужчине, которого, как оказалось, я ни черта не узнала. Всё то, что демонстрировал Кент, действительно, было фальшью, от этого моя злость разгоралась ещё сильнее, чем раньше. Он обманывал меня. Обманывал не только разум, но и сердце. Он играл с нами, при этом только я и Эдди понесли моральные убытки, а Эдди ещё и физические.
Итак, эта наглая, расфуфыренная дамочка, секретарь Кента, сообщила мне, что мистера Мёрфи нет на месте и не будет ещё долгое время. На самом деле это означало:
Выхожу из офиса только к десяти вечера и ловлю такси, называя адрес Кента. Готовлю речь о том, какой он наглый хам и жестокий мерзавец, красочно представляя, насколько больно ему будет, когда я врежу по его морде своей сумочкой. Так хочу. Клянусь, меня аж трясёт от злости на него и его выходки.
Оказываясь у новенького жилого комплекса, кривлюсь, вспоминая, как легко ему удалось меня заманить в ловушку. Только зачем? Чтобы доказать, что он крутой. Боже, да он крутой в своих мечтах. У него есть яйца? Есть, но я могу их разбить. Он имеет право быть настолько бесчеловечным? Имеет, но не с теми людьми, которые мне дороги, а Эдди мне дорог настолько же, как и Ачэк.
– Добрый вечер, Юджин. Вы помните меня? Дженна Ноар. – Натягивая любезную улыбку, подхожу к мужчине, поправляющему свою форму.
– Добрый вечер, да, конечно, я вас помню. Вы друг мистера Мёрфи, – радостно кивает он.
– Точно. Скажи, он уже приехал? А то Кент бывает таким забывчивым. Вот и сегодня забыл меня забрать. Мы договаривались на девять часов, но он, видимо, оставил мобильный в офисе. С ним такое бывает. И теперь я даже не знаю, как с ним связаться, – наигранно печально вздыхаю.
– К сожалению, мисс Ноар, я ещё не видел его. Наверное, он задержался в офисе. Но вы можете его подождать здесь. Хотите кофе или чай? У меня есть печенье, – добродушно ведясь на мою ложь, предлагает Юджин.
– Нет, спасибо, хочу ужин, который он мне обещал. Вот ведь мужчины, – возмущаюсь я.
– Мне жаль, что мистер Мёрфи забыл об ужине с вами. Вероятно, он снова много работает. Всегда работает. Ушёл сегодня очень рано, около пяти и даже на пробежку не вышел. Обычно он бегает в парке с половины шестого до двадцати минут седьмого, а в семь уезжает на работу.