Недоступный

Когда я работал в отделе доставки шкафов, то научился правильно распределять время и чётко расписывать предстоящий заказ. Я по голосу заказчика мог определить, сколько времени займёт разгрузка и сборка. Я специально выучил заготовленные фразы и слова, чтобы не позволять чужим людям как-то воздействовать на меня, и из-за них терять время на пустую болтовню. Именно в тот период я чётко осознал, какой будет моя жизнь, но даже не предполагал, что в один момент мне захочется послать всё к чёртовой матери. Весьма неприятно понимать, что сейчас я готов перечеркнуть весь свой труд из-за усталости и невоплощённых желаний. У меня не было серьёзных и долгих отношений с женщинами. Был секс. Были редкие встречи, но выкроить на свидание хотя бы минуту, не мог, доказывая отцу, что я достоин поста директора фирмы. Даже когда я двигался по карьерной лестнице, переходя из отдела в отдел, изучая работу компании изнутри, обладая уже приличным счётом в банке, не обзавёлся женщиной, готовой меня поддерживать и создать со мной семью. Сейчас, на пороге тридцатипятилетия, я узнал, что моё одиночество уже достигло крайней степени критичности. Мне необходимо начать передавать дела кому-то другому. Человеку, которому я смог бы доверять так же, как доверял мне отец. И единственный преемник, ввиду отсутствия собственных детей, это мой безалаберный брат. Наверное, в момент сильной усталости, мой мозг сам нашёл самое правильное решение, вынудив меня выслушать один из самых ужасающе провальных бизнес-проектов в моей жизни. А слышал я их достаточно. И теперь я готов на многое, чтобы заставить брата взяться за ум и освободить мне время на поиск женщины, которую я смог бы полюбить. Я ни разу этого не делал и не уверен, что любовь, вообще, существует. Но мои родители до сих пор вместе, и я не теряю надежды. Вероятно, я всё же рехнулся от одиночества, раз мой шофёр останавливается у одного из множества банков Чикаго.

Прошло пять дней с того вечера, когда я встретился с братом и его странноватым другом, Декстером, не выражающим никакой уверенности в своих же подсчётах. Как они могут убедить банковского работника, чтобы им дали ссуду, если один из них трясётся и заикается на каждом слове, а второй совсем не углубляется в проблемы, с которыми сталкивается любой бизнес. Но мне это на руку, на самом деле. Я преследую свои цели.

Я редко лично приезжаю на встречи в банк. Вообще, я был в подобном месте примерно лет семь назад, но тогда мы заключали сделку по аренде нашей франшизы на рынке Бразилии. Это было вынужденной мерой безопасности. А теперь это вынужденная мера по реанимированию моей жизни.

– Привет, Кент, ты пришёл.

Подскакивая из кресла в зале ожидания банка, Эдди улыбается мне, но сам даже не удосужился костюм надеть. Он, как обычно, в шортах и футболке, хотя на улице уже чувствуется осенняя прохлада. Как с ним, вообще, кто-то согласится вести дела?

– Я всегда чётко следую расписанию. У меня не больше двадцати минут. Ты сказал, что записался на приём к главному менеджеру на три часа дня. Сейчас уже ровно три часа, – сухо произношу, бросая взгляд на наручные часы, выдающие мой приличный банковский счёт. Да, я горжусь тем, что сам заработал на каждую мелочь в моей жизни.

– Эм, ну… наверное, сейчас. Мне велели подождать…

– Так мы можем ждать до посинения. Учись, как нужно требовать то, что тебе нужно, – закатываю глаза и обхожу брата. Мой статус, моё имя, моя фирма легко дают понимание того, что я не намерен позволять кому-то заставлять меня ждать. Я не терплю опозданий, ненавижу непунктуальность. Я злюсь, когда теряю время. И сейчас, к слову, я тоже зол.

После недолгого общения с одним из штатных менеджеров, нас сразу же ведут на второй этаж к кабинету главного эксперта отдела кредитования. Сумма, которую собирается запросить брат, не несколько тысяч, а несколько сотен тысяч, точнее, миллион. Да, у меня есть не один миллион долларов, но я выжму из этой ситуации максимум, пусть даже затем расстанусь с этими деньгами. Моя жизнь того стоит. Я устал. Чертовски устал и от этого города, и от людей, в принципе.

– Располагайтесь, сейчас к вам подойдут.

– Десять минут четвёртого. Каждая минута моей жизни стоит пять тысяч долларов. Просто знайте, что я могу подать иск. Не заставляйте меня это делать…

– Кент, прекрати. Спасибо большое. Конечно, мы подождём, – шипит брат, натягивая улыбку, предназначенную побледневшему работнику банка.

– Если вы хотите…

– Да, закрой дверь с той стороны, – фыркая, опускаюсь на стул, стоящий напротив стола, а брат цокает.

– Прекрати себя вести так, словно ты король, и тебе все обязаны. Они не виноваты в том, что у тебя чёртов идиотский пунктик зацикленности на времени, – цедит брат, ёрзая в кресле.

– А я и есть король. Король шкафов. Если ты будешь позволять им превращать тебя в ничтожество, то никогда и ничего не получишь. Даже если понимаешь, что проигрываешь, ты обязан довести сделку до конца и найти лазейку в отпущенное тебе время. Поэтому вести дело буду я, так ты отвалишь от меня быстрее.