Недоступный

– Простите меня за оскорбление, которое я, возможно, нанесу вам своим вопросом, но ваша жена похоронена прямо здесь? – Недоумённо показываю на землю под ногами.

– Нет, конечно, нет. Мы не хороним людей в земле. Мы распыляем их пепел в воздухе, чтобы дать полноценную свободу душе умершего. Обычно люди хоронят близких в замкнутом пространстве, позволяя телам разлагаться и умирать снова. Для нас это неприемлемо. Мы очень ценим свободу и выбираем близость к воздуху. И я бы предпочёл, чтобы наше общение произошло подальше от любопытных ушей.

Усмехаюсь от его слов и качаю головой. Наглый старик, но откровенный. Это очень подкупает. Я его даже винить не могу в том, что мы отошли от дома, а никакой могилы и в помине не было.

– Я не особо помню похороны, мне тогда было девятнадцать, тринадцать, девять и двадцать, когда мы хоронили родителей моих родителей. Мне было откровенно скучно на них, потому что особой связи не было. Но… хм, я бы, наверное, тоже выбрал свободу. Хотя многие выбирают именно могильные плиты. – Пожимая плечами, сжимаю руки в замок и смотрю на золотистый горизонт.

– Они созданы для живых, а не для мёртвых. Люди настолько боятся быть честными с собой, что выдумывают для себя необходимость наличия могильных плит. Если посмотреть на это со стороны, то человек приходит на могилу своих близких не потому, что ощущает утрату, а потому что эгоистичен и напуган. Он спрашивает каких-то советов и сам же даёт их себе. Он рассказывает о своей боли, переживаниях и неудачах, о радости и любви, обо всём. Но кто его слушает? Безжизненный кусок камня? Нет. Только он сам. Произнося каждую проблему вслух, он лучше понимает, как ему поступать дальше или же, наоборот, начинает жалеть себя. Наш род предпочитает быть открытым своей семье и людям. Мы учили своих детей, как учили в своё время и нас, что каждое слово, каждая проблема и каждое признание должны быть произнесены вслух. Без слов нет диалога. Без диалога нельзя двигаться дальше. Ошибки, которые мы совершаем, должны быть или решены, или получить прощение. Мы завершаем все свои дела именно так и, распыляя пепел над родной землёй, даём нашим любимым свободу и радуемся тому, что они имеют шанс на возрождение. Разговор с умершими может состояться в любое время, для этого не нужна могильная плита. Но люди предпочитают прикрываться именно кладбищами, лишь бы не быть честными с собой. – Он замолкает и откидывается на сено, вытягивая ноги.

Надо же, я никогда так не говорил с отцом. Мы не обсуждали ничего жизненного с ним, только бизнес или, в последнее время, их поездки. Мы не так близки, как эта семья, и я чертовски завидую им. Да, признаюсь, я завидую, что рядом со мной нет отца, похожего на Ноши-Нуто. Мудрого, разумного и спокойного. Я ощущаю себя комфортно и хорошо сейчас.

– Вы привели меня сюда, чтобы обсудить мои планы на Дженну? – нарушаю тишину, искоса поглядывая на старика. Он мягко улыбается и поворачивает ко мне голову.

– Я уже говорил тебе, что не собираюсь лезть в твои мечты. Это всё нас не касается. Вы оба взяли на себя ответственность сближения друг с другом, значит, вам обоим и решать это.

Я ожидал другого, признаю. Я не дурак и представляю, зачем устраиваются мужские разговоры, но сейчас чувствую себя именно дураком.

– Вам это неинтересно?

– Людское желание всегда быть в курсе дел чужих сердец не является для меня вежливым и приемлемым. Каждый должен заниматься своим делом, но я слышу в твоих словах просьбу поговорить о вас с Дженной. Ты, действительно, этого хочешь?

– Я… хм, нет. Лучше не говорить о нас с Дженной. Мы взрослые люди, – отрезаю я. Это так грубо. Чёрт.

– Простите. Не люблю давление. Я из тех людей, которые сами давят и отдают приказы, и мне неприятно, когда кто-то пытается меня прогнуть под себя, – быстро добавляю.

– Каждый это делает. Так он проверяет человека и ищет его слабости. Зачастую люди выбирают именно причинение боли и давление, чтобы обмануть самих себя. Но я уже стар и достаточно увидел, чтобы понимать, что ты прогнёшься только по собственному желанию, да и то это будет обманом для окружающих. Ты дашь им то, что они хотят, иллюзию их выигрыша, а потом нападёшь и добьёшься своего. Ты выбираешь возможность руководить, а не подчиняться. Это правильно. Ты мужчина. Ты сильный хищник, но с сердцем дельфина.

Хохотнув от такого сравнения, прочищаю горло и улыбаюсь старику.

– Вы отличаетесь от Канги. Он именно давит на меня и не позволяет проводить время с Дженной. Вы с ним ведёте такие беседы? – интересуюсь я.