Недотрога

– Постель раскладываю, Янки, – пробурчал он. – Под нашим фургоном течет настоящая река, а я не рыба. Придется тебе смириться с моим присутствием этой ночью. – Он расстелил свое одеяло рядом с ее походной кроватью. Эшли сморщила нос, немедленно уловив запах спиртного. Тэннер весь был пропитан алкоголем.

– Так ты выпил! Ты не будешь спать здесь со мной!

– Буду. – Он снял свою мокрую рубашку и, прежде чем Эшли успела возмутиться, стал стаскивать штаны. – Мне же нужно было как-то согреться, и я решил, что лучшее средство от простуды – это виски.

Эшли взвизгнула и закрыла глаза, чтобы не видеть голое тело Тэннера.

– Не волнуйся Янки, со мной ты в безопасности. Разве что, – и тут его серые глаза прищурились и опасно заблестели – разве что тебе самой захочется немного ласки. Держу пари, у тебя давно не было мужчины.

От возмущения она открыла глаза.

– Ласки? От тебя? Никогда! Ты пьян, раз, думаешь, что я с тобой лягу.

Как ни была она рассержена все-таки успела заметить, что он был одет в подштанники, а значит не дошел до полного бесстыдства. Обнаженная, влажная грудь Тэннера была освещена мерцающим светом лампы; Эшли не хотелось на него смотреть, но она не могла отвести глаз. Темные волосы покрывали середину его груди и сходились на его плоском животе в треугольник, частично скрытый поясом подштанников… Сейчас она впервые в жизни своими глазами видела, что происходит с мужчиной в момент возбуждения.

За этой мыслью последовала другая. Интересно, почему мятежник так возбудился? Ведь он ее ненавидят, разве не так? Эшли не особенно разбиралась в мужской анатомии, но все же знала, что подобная реакция у мужчины вызывается желанием. Ее тетушка в свое время прямо и сухо поведала ей факты природы, чтобы племянница знала, как себя защищать в случае необходимости.

Тэннер уловил направление ее взгляда и насмешливо хмыкнул. Надо же, оказывается, малютка янки не настолько бесчувственна! Она так разглядывала определенную часть его тела, что у Тэннера все сразу затвердело. Он вспомнил, как хвастался шерифу Бэрдсли, что ни за какие деньги не согласится переспать с янки, но теперь готов был изменить свое решение. Алкоголь тоже способствовал этому. Если надменная янки его хочет, так и быть, он ее порадует, но только после того, как она сама попросит. Кто знает, может, она привыкла быть с мужчиной и теперь так страдает от его отсутствия, что готова воспользоваться услугами ненавистного мятежника? Тэннер широко улыбнулся, предвкушая, как янки будет унижаться перед ним.

Эшли залилась краской и подняла глаза к потолку. Ах, мерзавец, думала она, ведь он наслаждается моим смущением, ни за что на свете она не даст ему понять, что при одном взгляде на него у нее внутри все тает. И что за дурацкие мысли ей приходят в голову! Спать с мятежником – еще чего не хватало! Только бы дождаться конца путешествия. Тогда она сможет, наконец, отделаться от надменного мятежника.

– Ну что ж, Янки, – произнес Тэннер. – Если ты уже кончила пялиться на меня, я, пожалуй, лягу.

Эшли судорожно сглотнула, как будто ей не хватало воздуха.

– Я ни на кого не пялилась.

Он улыбнулся.

– Как скажешь. Спокойной ночи, Янки. – Он лег поверх одеяла, положив под голову седельную сумку.

Эшли прикрутила фитиль лампы и повернулась спиной к этому бессовестному дьяволу. В фургоне было абсолютно темно, и Эшли даже подумала, не лечь ли ей прямо в одежде, чтобы иметь дополнительную защиту от мятежника. От корсета она отказалась еще в первые дни этого трудного путешествия и часто жалела, что не носит брюки. Тем не менее, ложиться в заляпанном грязью платье не хотелось, в темноте она нашла ночную рубашку, накинула ее сверху и под ее прикрытием разделась.

Внезапная вспышка молнии осветила фигуру Эшли, когда она стояла на коленях около своей постели и расчесывала волосы. У Тэннера перехватило дыхание, и он замер. Эшли вскрикнула и застыла, занеся гребень над блестящими волосами. Ее лицо в насыщенном электричеством воздухе казалось особенно красивым. Это зрелище заворожило Тэннера, пробудило в нем чувства, которые он считал навсегда похороненными, он впервые за много лет ощутил себя живым человеком. Тэннер был в смятении от наплыва чувств, от того, что ведет себя не так, как обычно.

– Это всего лишь молния, Янки, – тихо проговорил он. – Здесь тебе ничего не грозит.

Он сел, стесняясь жгучего желания, которое вызвала в нем эта учительница-северянка и не в силах совладать с собой.

Эшли вздрогнула. Неужели этот мягкий голос принадлежал суровому и ожесточенному мятежнику, который женился на ней за деньги?

– Я… я не испугалась. Меня притягивает молния.

– А меня притягиваете вы, миссис Мактэвиш. – Эшли насторожилась. – Тебя так раздражает эта фамилия? Мы ведь женаты, ты помнишь? Все по закону. – Тэннер притянул ее к себе и посадил на колени. Она почувствовала, как он возбужден, и попыталась встать. Но он держал ее в железных объятиях и не выпускал.

– Пусти меня, Мятежник! Мы так не договаривались.