Недотрога

Перед входом ещё раз оборачиваюсь. Как раз в тот момент, когда мужчина со злостью швыряет шлем об асфальт, пытается грубо стащить девушку с байка, но она отталкивает его и срывается с места, мгновенно набирая бешеную скорость.

Он оборачивается. Смотрит прямо на меня. Вижу блеск в его глазах, чувствую эту тяжёлую энергетику и понимаю, что ничего хорошего он мне сейчас сказать не захотел бы. А его «ещё встретимся» было слишком опрометчивым. Не встретимся. Из-за меня он поссорился с девушкой и явно злится. Злится на меня.

Позорно убегаю ко входу в клуб. Подруги со мной. Охранник беспрепятственно нас пропускает, спасибо Маше. Едва мы оказываемся внутри, девчонки обступают меня и устраивают допрос.

Они в шоке, я не меньше, но я не знаю, что им сказать. Я сама ничего не понимаю.

– Девочки, давайте просто об этом забудем. Мне нечего вам сказать. Я сама не знаю зачем это сделала, – говорю им, перекрикивая музыку.

Девушки хмурятся. Успокаиваются. Но уверена, что завтра допрос повторится и они не сдадутся, пока я не расскажу даже то, чего сама не знаю.

– Пойдём развлекаться, – улыбается Маша.

Музыка разрывает барабанные перепонки. Оборачиваюсь и понимаю, что вокруг полно людей. Разгорячённая толпа молодёжи движется в танце. Только у входа где мы стоим пока что свободно. Становится страшно.

Девушки кивают мне и направляются в сторону бара. Сквозь толпу. Я стою на месте. Хмель уже почти отпустил, и я не чувствую себя так свободно, как ещё несколько минут назад. Но я должна это сделать.

Я прикоснулась к незнакомцу и всё было хорошо, правда? Мне даже понравилось. Очень…

Воспоминания о нём немного расслабляют. Я делаю шаг вперёд, и ещё один. Пытаюсь сосредоточиться на цели – барной стойке. Ничего страшного, если я пройду сквозь толпу и мне придётся случайно к кому-то прикоснуться.

Шаг.

Ничего страшного не произойдёт.

Шаг.

Всё будет хорошо.

Шаг.

Я смогу.

Шаг.

Кто-то случайно задевает меня. Паника подступает к горлу жгучей волной.

Мне нужно быстрее проскочить. Там можно будет спрятаться…

Шаг…

Прикосновение.

Ещё одно…

Перед глазами вспышки. Горло сжимает, словно удавкой. Я начинаю задыхаться. Вспышки причиняют боль. В ушах звон. Тело дрожит. А потом приходит пугающая тьма.

Глава 3

Ева

Здесь так хорошо, тихо, спокойно. Здесь всё по моим правилам. Здесь нет ограничений и табу, нет ненавистной фобии. Здесь у меня есть парень. Хотя нет, не парень, а целых два! Двое красивых молодых мужчин, воюющих за моё внимание, пытающихся завоевать моё сердце.

Я наслаждаюсь их вниманием.

А потом выбираю того, кто милее моему сердцу, прекратив зря терзать второго. А потом…

Слышу монотонные раздражающие звуки, вызывающие желание заткнуть уши. Но такое ощущение, будто они в моей голове. Прикладываю ладони к ушам, но всё равно их слышу.

Пи.

Пи.

Пи.

Откуда этот звук? Я что, схожу с ума? Мало мне фобии, так к ней ещё и безумие идёт в придачу?

Пи-и, пи-и, пи-и. Слышу ещё чётче, ещё раздражительнее, но уже не в голове, а рядом. Почему я не чувствую ничего, когда зажимаю уши ладонями? Я же должна ощущать собственное прикосновение. Что за чертовщина?

– Всё хорошо, она просто приходит в себя, – чужой голос настолько неожиданно врывается в моё сознание, что я открываю глаза. В этот раз на самом деле.

И вдруг вспоминаю, понимаю…

Мне стало плохо. Я не смогла пройти сквозь толпу. Ничего не прошло. Фобия не исчезла. Она ударила с сокрушительной силой, сбила с ног и погрузила в небытие.

Хочется выть от отчаяния. Мне светит одинокая жизнь со сворой котов вместо детей и мужа. Я никогда не смогу нормально жить, иметь семью, чувствовать так, как чувствуют другие, через прикосновения, объятия, поцелуи…

Или сопьюсь.

Очевидно, алкоголь на короткое время притупил мой страх, а потом, в самый ответственный момент, анестезия отпустила… и страхи вцепились чёрными когтями в моё сознание.

– Доченька? – Мама порывается взять меня за руку, но мои расширенные в испуге глаза её останавливают.

– Что случилось? – Спрашиваю для приличия, хоть и сама уже догадываюсь, что потеряла сознание. Но эти капельницы… и оборудование… они меня пугают. Хочу поскорее попасть домой, спрятаться в свою берлогу. Навсегда.

– Тебе стало плохо. У тебя… ты…

Мама теряется в словах, избегает моего взгляда. И этим пугает меня до чёртиков!

– Мам?! – Десятки страшных догадок врываются в моё сознание, от инвалидности до скоропостижной смерти.

Но тело меня слушается, хотя и одолевает жуткая слабость. И умирающей я себе не чувствую. Вот только все эти трубки…

– Ева, тебе нужна помощь. Олег настаивает, чтобы ты добровольно согласилась на лечение и…

– Какое ещё лечение? – Перебиваю её.

– Твоя проблема… она не пройдёт сама собой. И я согласна с Олегом, что определённая терапия…

– Вы меня что, в дурку упечь решили?! – Я не больная на голову, чтобы со мной так.

Говорю на повышенных тонах, хриплым от незапланированного сна голосом. Глотаю ком в пересохшем горле. Пить хочется и разговаривать очень тяжело.

– Доченька, не нужно преувеличивать. Это для твоего же блага, – мягкость на лице матери сменяется раздражением.