Недотрога

Подойдя к шкафу, чтобы достать из него чистую одежду, я вдруг увидела в отражении зеркала красные следы на моем бедре. Пять точек. Присмотревшись, я поняла, что это маленькие царапинки от ногтей. Докатились. Я уже себя во сне царапаю. Впрочем, они не болели. Да и вообще, самочувствие у меня было хорошее, и настроение постепенно улучшалось, что весьма странно, если вспомнить окончание вчерашнего дня. Но после приятного сна воспоминания словно бы покрылись дымкой и отдалились от меня. Вот и хорошо. Можно жить дальше.

Приведя себя в порядок и явившись на завтрак, я обнаружила, что мир не рухнул, люди на меня не пялятся и вообще ведут себя как обычно. Я расслабилась (оказывается, все это время я была на стороже) и принялась за еду. В этот момент за мой столик сел Дэн.

— Доброе утро и приятного аппетита, — сказал он.

— Угу, — буркнула я с набитым ртом. — Что-то случилось?

— Это я у тебя хотел спросить, — ответил он. — Выглядишь подавленной.

— Тебе-то какая разница? — огрызнулась я и тут же поняла, что для грубости не было особой причины. Надо последить за собой и не срываться на окружающих.

— Я думал, мы друзья, — чуть обиженно ответил Дэн.

— Извини. Просто плохое настроение. Черная полоса в жизни.

— В любой черной полосе всегда есть одна единственная проблема, решив которую, понимаешь, что жизнь все-таки прекрасна, — заметил Дэн.

— Интересная философия. Это тебя дядя научил или мама?

— Нет, это мое личное жизненное наблюдение. Расскажи мне о своих бедах: вдруг я смогу тебе помочь. А не смогу, так хоть выговоришься.

Я задумалась о своих бедах, оглянулась на зал, потом посмотрела на Дэна.

— Я не могу. Мои проблемы весьма интимного характера.

— Более интимные, чем прийти в мою комнату и попросить о близости? — проникновенным голосом прошептал Дэн, склонившись ко мне. Я покраснела. — Не смущайся. Нас никто не слышит.

— Хорошо, я расскажу, — решилась я. — Скажи, у тебя бывают случаи, когда хочется провалиться под землю?

— Конечно. У всех бывают, кто хоть немного знаком с понятиями стыд и совесть.

— Вот. Вчера вечером у меня как раз был такой опыт. И я до сих пор не могу оправиться.

— Ты занялась любовью в лабиринте? — предположил он. — Если что, это не проблема, со всеми случается.

— С мной такого случиться не может, — возмутилась я. — Я не похотливая… кхм… самка, бросающаяся на всех подряд.

— Так что же тогда?

Я помялась, все еще не решаясь рассказывать. Но потом решилась. Вдруг и правда: выговорюсь — отпустит?

— У меня вчера сердечко появилось… в необычном месте. И мне пришлось встать в очень глупую позу и показать партнеру… в общем то, что я никогда никому не показываю.

— Хм. Кому-то повезло, — улыбнулся Дэн.

— Не ерничай, — я толкнула его в плечо. — Знаешь, как стыдно было?

— Ты придаешь этому слишком большое значение, — заметил Дэн. — Даже когда мы с тобой занимались любовью, ты, помнится, мне даже прикоснуться не дала к некоторым местам. А потом вообще глаза завязала.

— Не на что там любоваться, — шепотом огрызнулась я и оглянулась, проверяя, не слышит ли нас кто. — Я еще понимаю — женская грудь или стройные ножки. Но ТАМ точно не на что смотреть.

— А мне нравится, — пожал плечами Дэн. — И я бы не отказался глянуть.

Я покраснела и снова стукнула его по плечу, призывая к порядку.

— У тебя какие-то извращенные понятия о красоте, — заявила я ему. — Человек недаром прикрывает эти места одеждой: чтобы чужие взгляды не отталкивало неприятное зрелище.

— Сокровища тоже всегда скрывают от глаз, — парировал Дэн. — А извращенные понятия — у тебя. Спроси любого из здесь присутствующих, и он ответит, что как минимум нормально относится к виду своего обнаженного достоинства или женским прелестям. А большинство скажет тебе, что считает их прекрасными.

Мне нечего было возразить. Где-то в глубине души я всегда знала это.

— Может, тебе нужно просто привыкнуть? — предположил Дэн. — Хочешь, я буду приходить по вечерам и лежать голый у тебя на кровати? Я могу глаза завязать, чтобы тебе было комфортнее.

Я представила это зрелище и собралась было снова возмутиться, когда к нам подошел посыльный.

— Госпожа Мериме, вас ожидают у входа в гарем, — сказал он, поклонившись. Странно. Кого это принесло так рано? Королевской семье не требуется разрешение на вход, да и весь обслуживающий персонал гарема может беспрепятственно ходить туда-сюда — если, конечно, по делу.

— Поговорим позже, — бросила я демону и отправилась выяснять, что там за ранняя пташка.

Это была девушка. Высокая, крепко сбитая, с пышной грудью и широкими бедрами. Она заинтересованно разглядывала резные украшения над входом в гарем, когда я отвлекла ее, сказав:

— Здравствуйте. Я смотритель гарема Фелисса Мериме. Вы по какому вопросу?

— А, доброе утро, — расцвела девица. — Меня зовут Марго. Полное имя — Маргарет Дивуа. Но все зовут меня просто Маргариткой. Я ваша новая куртизанка.

— Наша новая кто? — не поверила я своим ушам.

— Куртизанка, — повторила девушка и немного смутилась. — А вам, разве, не сообщили?

— Нет.

— Вот мой трудовой свиток, подписанный Ее Величеством.