Недотрога

В данный момент важно не упустить ни единого шанса сбежать от Суворова. Он так взволнован и рассеян, что едва ли смотрит в мою сторону, потерянный в своих мыслях и переживаниях.

Идею выскочить из машины наружу я сразу отбросила — разбиваться насмерть или калечиться совершенно не входило в мои планы.

А вот когда мы приедем на место назначения… Ну, не привяжет же он меня к сидению в самом деле. Если запрет в машине, всё равно выберусь.

И я не ошиблась. Когда мы остановились возле темного высокого забора и услышали громоподобный лай собаки и громыханье цепи, на которую она была привязана, Суворов молча выскочил из машины и кинулся к воротам. Как я поняла, он привез меня за город, на свою дачу. Кто-то встретил его, открыл небольшую калитку, но в темноте я ничего не разглядела.

И, если честно, меня мало интересовало, куда прикатил этот тип и зачем. Его проблемы волновали гораздо меньше, чем свои. Но пока он с ними разбирается, я могу использовать шанс и сбежать.

Но стоило мне дернуть за ручку и выбраться из салона, как позади засверкала мигалками приближающаяся карета скорой помощи. Опешив от неожиданности и колючей прохлады, обняла себя за плечи и воззрилась на медработника, выпрыгнувшего из салона и спешащего по направлению ко мне с небольшим чемоданчиком в руках. Улыбчивый парень в синей с белыми полосками форме на миг задержался возле меня и бодро поинтересовался:

— Свадьба без драки — деньги на ветер?

Но дальнейшие слова медработника и мои вспыхнувшие в голове вопросы потонули в новом приступе лая местной собаки. Второй мужчина, крупнее предыдущего, подошел ко мне и попросил:

— Хозяйка, уйми пса. Нам работать нужно. Десятый вызов за смену.

Но собаку уже кто-то утихомирил раздраженным ворчанием. Ворота распахнулись, и навстречу торопливо вышел Суворов с болезненным выражением лица. Скользнул по мне мимолетным взглядом и поторопил мужчин. Все вместе они направились к массивному двухэтажному строению из светлого кирпича, ярко светящемуся всеми окнами.

— Желудок промыли, но она постоянно отключается… — быстро сообщил Суворов глухим, совершенно убитым голосом. Работники скорой помощи задавали профессиональные вопросы. И вся троица удалялась от меня, оставляя без присмотра. Идеальный шанс сбежать. Я могла делать что угодно. Вместо этого стояла и думала о том, что любопытство губит кошку.

Она. Кто это? Точно кто-то очень близкий Суворову. Человек, из-за волнения о котором он совершенно позабыл обо мне. На смену желанию немедленно покинуть это место пришло осознание, что… не могу. Во мне всё восставало, диктуя: «Останься! Останься! Ты не можешь уйти!»

Но почему я не могу уйти? Что меня держит? Неужели простое любопытство? Или болезненный интерес ко всему, что связано с загадочным мужчиной, от которого нужно бежать, как от огня?

Ворота медленно и с протяжным скрипом закрывались передо мной, пока не осталось небольшое расстояние, через которое можно было проскочить. Я понимала, что совершаю ошибку, но отчего-то взяла и протиснулась между створками, оказываясь во внутреннем дворе загородного дома.

Глава 22

Лохматая собака, в скудном освещении двора кажущаяся серой, бросилась ко мне с лаем, но я не дернулась и не побежала, давая себя обнюхать. Громадина успокоилась и потащилась в будку, волоча за собой цепь. Я же медленно пошла по направлению ко входу, поднялась на крыльцо, толкнула чуть приоткрытую дверь и вошла внутрь дома, оценивая обстановку.

Только сейчас до меня дошел смысл фразы встреченного мною медработника. Я совсем забыла, что расхаживаю в платье невесты. Он явно принял меня за счастливую новобрачную и пошутил о том, что любая свадьба не обходится без драки. Вот только его слова не имели под собой никакого основания. В пустом доме не было и следа праздника, и уж точно не шло речи о свадьбе.

Наверняка мужчина уже понял свою ошибку.

Пройдя дальше по богатым уютным помещениям в деревенском стиле, я ориентировалась на голоса. Они привели меня в большую гостиную с камином и диванами, на одном из которых возлежала светловолосая женщина в возрасте в фиолетовом шелковом халате, в ногах сидел Суворов с тревожной складкой на лбу и держал ее за руку. Рядом склонился один из врачей, поодаль стоял другой, что-то записывая, а около него топтался коренастый мужчина с бородой и усами. Никто меня не заметил. Все сосредоточились на больной и тихо переговаривались.

Я улавливала лишь обрывки фраз, но догадалась, что мать Суворова пыталась покончить с собой, наглоталась таблеток, но экономка нашла ее, промыла желудок и вызвала сына. И теперь медработники давали указания по дальнейшему присмотру, а Суворов и стоящий рядом с ним незнакомый мне мужчина внимательно слушали.