Недотрога

— Зачем вам знать, куда поехала эта девочка? Что вы от нее хотите? Максим Николаевич, — высокопарно заявил Альберт, — хочу сообщить вам, что вы форменный мерзавец. Гнусный манипулятор и сутенер. И к тому же…

— Так-так, полегче, — поморщился я, даже не зная, злиться на этого чудака или выгнать к чертям. — Вы еще на дуэль меня вызовите… Чем заслужил такое лестное мнение?

— Вы ни за что обидели несчастную девочку. Обманули и заставили выйти на сцену в непотребном виде, опозорили ее…

— Она поэтому сбежала? Не вынесла позора? — прервал я словесные излияния старика, желая выяснить главное.

— Конечно! А вы думали, она будет ждать, пока окажется в постели богатого клиента?

— Не пойму, каким боком это касается вас, Альберт Романович?

— Это меня касается как человека, не понаслышке знающего, что такое честь и благородство.

— Интересно, как ваши честь и благородство позволили работать в таком неприличном месте? — с усмешкой спросил я. — Хотите положить заявление об увольнении на стол? Вперед. Подпишу прямо сейчас.

— Если бы не больная мать, ноги бы моей тут не было, — с болью в голосе признался худрук, а потом опять завел свою песню: — Вы и вам подобные никогда не поймете, что такое страшные обстоятельства, которые вынуждают людей идти на унизительные поступки.

«Я слишком пьян для всего этого дерьма», — пронеслось в голове, и я прикрыл глаза, потирая пульсирующие от боли виски. Витиеватые речи худрука одновременно и раздражали, и били по живому. Он как будто стал олицетворением моей совести, с которой я вовсе не хотел встречаться лицом к лицу. Уж точно не сейчас.

— Так вы скажете, куда она уехала или мне давать команду своим людям? Вы ведь прекрасно понимаете, что я ее найду. Но ваша помощь ускорит процесс.

— Только она сама должна принять решение, хочет видеть вас или нет. Я не имею права давать ее адрес. Скажу лишь то, что она не дома, а под защитой надежного человека.

— Ну, узнать его адрес несложно. Дело техники. Как я уже сказал, я всё равно ее найду. Так что не задерживаю. Можете уйти, раз я вам настолько противен.

Красноречиво махнул рукой, сделав вид, что Альберта нет в кабинете, и отвернулся к окну. Но за спиной опять послышалась нудятина:

— Вы мне не противны, Максим Николаевич. Вы просто запутавшийся молодой человек, испорченный деньгами и вседозволенностью…

— Если мне понадобится психолог, я вам сообщу, — поморщился я, выпроваживая надоедливого худрука, а потом, когда его шаги стихли, вышел следом и увидел ожидающую меня девку.

Подпирая стену, она задумчиво курила, выпуская дым в потолок. Пьяные глаза, растрепанные волосы, размазанная помада и сбившееся блестящее платье-лоскуток. Ну и видок.

— Подслушивала, что ли? — спросил без особого интереса, беря ее за руку и таща в сторону выхода из клуба на парковку для персонала.

— Да, есть немного, — пьяно хихикнула она. — Вознесенскую обсуждали.

— Ты ее знаешь? — резко остановившись, притиснул нализавшуюся шлюху к стенке и навис сверху.

— А что? — она облизнула губы и выпятила немаленькую грудь.

— Расскажи всё, что знаешь.

— А что мне за это будет? — промурлыкала она томно, шаря руками по пуговицам рубашки. Поймав ее дерзкие пальцы, сжал их в кулак и снова повторил:

— Рассказывай!

— Да нечего рассказывать, — пожала она плечами, обиженно скривив губы. — Заучка, одевается как монашка, никуда не ходит, друзей нет, любовник привозит на учебу, встречает. Обычный парень, из простых. А она заносчивая, мнит о себе много. Думает, что лучше других. Что всё с ней так носятся? Не понимаю… Ну-у, Макси-и-м, мы поедем к тебе? — заныла она, хватая меня за ворот рубашки и прижимаясь ближе.

— Да отстань ты уже! — вскипел я, взбешенный ее настырностью. — Достала! Где вообще твоя гордость, дешевка? На одного мужика, женатого, кстати, села, к другому липнешь, третьему продалась. Такие, как ты… Ой, всё. — Взъерошив волосы, я кинул ей: — Сама доедешь, — и пошел к охране.

У меня были дела поважнее.

Глава 18

Тая

Слава не переставая уговаривал и уговаривал выйти за него замуж. Убеждал, что его план гениален, прост и надежен. Что он всех чуть ли не облагодетельствует, и без него мы с мамой пропадем. Спаситель чертов…

Конечно, если бы она запротестовала, я бы ни за что не решилась на фиктивное замужество. Но мама так беззаветно доверяла Славе, что я задумалась, не от нее ли унаследовала наивную веру в человечество. В общем, план маме понравился, и она нас благословила.

Разговор в СИЗО вышел коротким, но мне и этого времени хватило, чтобы успокоиться и настроиться на лучшее, потому что мама была жива и невредима. А это самое главное. Помимо того, что из моей жизни исчез Максим Суворов со своим адским клубом. Он больше в ней не присутствовал, но от мыслей о нем я не избавилась.