Недотрога для плейбоя

От мысли о том, что нас ждет сегодня, по позвоночнику внезапно прокатилась сладкая колкая волна, опустившаяся куда-то в поясницу и оттуда растекшаяся по всему телу едва выносимой дрожью возбуждения. Кровь моментально прилила ко всем стратегическим местам, и я вдруг понял, что дышу тяжело и возбужденно, едва себя контролируя.

Неожиданно. Давно я за собой такого энтузиазма не замечал. Пришлось немного отодвинуться от Крис, чтобы не упираться в нее свидетельством своего энтузиазма. Напугаю еще раньше времени. Она и так вся слишком нежная, чистая, трепетная. И пахнет так… тонко и свежо. Ландышами.

Я смутно помнил ту ночь, когда Мышонок спала рядом со мной: выпил много, да и рассчитывал на другое, но этот фантомный запах ландышей остался со мной на весь день. И по сравнению с ним тяжелый сладкий запах Ленкиных духов, который потом приходилось вдыхать, пока мы кувыркались в кровати, безмерно раздражал. Ленку хотелось отправить в душ, чтобы смыть этот навязчивый аромат, а Крис хотелось прижать к себе и дышать ею.

Я с неудовольствием подумал о том, что вые… хм, выпендривался сегодня явно больше, чем стоило бы. Зачем-то не надел футболку под кимоно, хотя это было в разы практичнее и удобнее. Спарринговал с Тошей так жестко, будто мы на всероссе за первое место дрались. И все время думал о том, как на меня сейчас смотрит Крис. Хотелось, чтобы смотрела восхищенно. Иррационально хотелось понравиться.

Хотя это как раз понятное желание, это же для дела: чем больше я ей нравлюсь, тем легче будет выполнить условия спора. Но Тошу все же можно было и не брать на удушающий. Он мне это еще припомнит.

– Позвони своему другу, – вдруг тоненько попросила Мышонок, вырывая меня из моих мыслей. – Пусть вернется и откроет нам дверь.

– Хорошая мысль, – с готовностью согласился я, – пойдем в раздевалку.

По темному коридору мы пробрались в мужскую раздевалку, я пошарился в своем шкафчике и с разочарованием сообщил, что мобильник оставил в машине. Про то, что сделал это специально, говорить, конечно же, не стал.

– Давай позвоним с моего, – в голосе Мышонка уже явно звучали панические нотки. – Диктуй номер! Пока он не ушел далеко!

– Крис, я ни одного номера наизусть не помню, у меня они все в памяти телефона забиты.

– Пошли на вахту! – дернула она меня за руку. – Там должно быть написано, куда звонить в экстренных случаях!

Внутри меня поднималось бешенство. Ну вот какого фига она такая активная?

– Мышонок, – я выдохнул и постарался спокойно ей все объяснить, – у меня будут большие проблемы с тренером, если мы позвоним руководству или службе охраны. Я и сам не должен был сегодня тут находиться, и уж тем более не имел никакого права притаскивать тебя.

– А у меня будут большие проблемы дома, если я не приду ночевать! – вдруг крикнула она и всхлипнула.

– Ну детка, – я приобнял ее, и она даже не отстранилась, – ты же можешь позвонить своим родителям и сказать…

– Что сказать? Что меня закрыли на ночь в спортивном клубе с каким-то парнем? Да папа тут же примчится на всех парах и разнесет это здание по кирпичикам. И уж поверь мне, достанется нам обоим. Тебе даже больше.

– Мышонок, – я уже с трудом сдерживался, ее паникерство начинало меня откровенно бесить, – а обязательно говорить им правду? Скажи, что у подружки задержалась, что в клуб поехала…

– Меня не отпускают на ночь! Никуда!

– Ну на вписке ты же как-то оказалась.

– Это была разовая акция. И мама сказала, что больше никуда меня не отпустит. Царев, ты такой странный! Как будто у тебя у самого мамы нет.

– Ну…в каком-то смысле нет, – вдруг признался я. – Она в Италии живет с тех пор, как мне 14 исполнилось. А отец мне никогда ничего не запрещал.

– О, прости, – тонкие пальчики Крис вдруг нашли мою руку и осторожно ее погладили, – я не знала. Ты поэтому такой…

– Какой?

– Ну…как будто безответственный. Делаешь, что хочешь. Ой, прости, это как-то ужасно прозвучало.

– Да нет, нормально, – пожал я плечами. Хотя на самом деле мне было немного неприятно. Я наоборот ответственный! С тех пор как вернулся из Лондона, живу отдельно от отца – в своей квартире, сам быт организую, сам за машиной слежу. Что, если меня родители не пасут, как Мышонка, я сразу раздолбай? Ну да блин, можно подумать!

– Не обижайся, – она снова коснулась моей ладони, и от этого невинного касания меня внезапно окатило горячей душной волной, – давай лучше думать, как нам отсюда выбраться.

– Никак, детка, – выдохнул я и неожиданно для себя стиснул ее руку, – звони родителям, и будем ждать утра. Ты же не боишься со мной тут ночевать?

– Еще раз назовешь меня деткой, Царев, и я тебя стукну!

– Рискни, – ухмыльнулся я, – с тобой справиться будет намного проще, чем с Тошей.

– Не смешно, Кир! – одернула она меня и замолчала, явно о чем—то задумавшись. А потом вдруг решительно спросила:

– А где здесь туалет?

– Вон там, за поворотом.

– Отлично, пошли! – одной рукой она вцепилась мне в предплечье, другую вытянула вперед с включенным на телефоне фонариком.

– Оу, детка, я думаю, ты там и без меня справишься.