Недотрога для тирана (СИ)

Опьяненная страстными поцелуями, я не сразу ощущаю, что боковая молния комбинезона расстегнута, и в нее проскальзывает Юдинская рука, хозяйским жестом сжимающая мою задницу. Зато, когда пальцы добираются до влажных трусиков, я чувствую мгновенно, потому что Михаил не медлит.

И секунду спустя во мне оказываются указательный, а затем и средний, большой ложится на клитор.

Словно острый разряд пронзает меня, стоит Юдину начать двигать рукой. Я постыдно теку и кусаю губы.

– Давай, Марин, не молчи, – горячий шепот опаляет мое ухо. – Ты мокрая для меня. Ты меня хочешь. Пока не попросишь, я не дам тебе десерт.

Черт, да! И вот так, и еще раз! Глубже!

Мы прижимаемся друг другу кожа к коже, его рука готовит меня, чтобы я могла принять в себя его член, а места ему нужно много, мне в бедро упирается нехилый такой стояк, который вызывает у меня трепет.

– Какая же ты тесная и нежная, как я и мечтал, – бормочет он почти несвязно и усиливает напор на бедную киску, утопающую в смазке. – Ну же, госпожа дизайнер, сдавайся. Я хочу тебя сзади.

Я тоже хочу меня сзади, но сдаваться не в моих правилах.

Кончаю я, вцепившись зубами в плечо Михаила, но не проронив ни звука, если не считать судорожных вздохов и прерывистого дыхания. Под закрытыми веками стреляют фейерверки, на секунду меня словно оглушает. Моя дырочка пульсирует и сжимается вокруг его пальцев.

Черт! Черт! Черт! Я кончила от его руки!

– Ладно, я не гордый. Мы еще раз повторим. А сейчас…

– Ау! – гулким эхом разносится голос от входа по первому этажу. – Мих, ты где?

Глава 20

Выражение лица Юдина непередаваемо.

Меня начинает разбирать смех.

– Смешно тебе? – шипит шепотом Михаил.

Давясь смехом, я киваю. Юдин в отместку оживляет пальцы внутри меня, вырывая у меня стон. Мне становится несмешно.

– Миха? – снова доносится до нас.

– Убью идиота! – цедит Михаил, а я опять начинаю всхлипывать от едва сдерживаемого смеха.

– Ну иди, убивай, – хихикаю я.

– Думаешь, мы закончили? – хмуро шепчет Юдин, красноречиво прижимаясь ко мне внушительной выпуклостью.

Я вместо того, чтобы проникнуться, роняю голову ему на плечо, чтобы заглушить ржач. Просто представила, как Михаил пойдет к своему гостю с «оружием наперевес».

– Стерва, – кусает меня за мочку уха Юдин.

Голос его звучит поощрительно, а у меня возобновляют свой бег только успокоившиеся мурашки.

Шаги мужчины становятся слышны отчетливее, и я начинаю ерзать, давай понять Михаилу, что меня пора отпустить.

Тихо матерясь он вынужден мне уступить. Я стараюсь не думать о сильных длинных пальцах, покидающих влажную не совсем сытую киску. Напоследок этот засранец поглаживает мне клитор, заставляя меня задрожать.

Мне даже в голову приходит шальная фантазия о сексе с риском быть застуканными, но я отгоняю ее, как невыполнимую. Риска никакого нет, нас сто пудов обнаружат в самый неподходящий момент.

Останавливает пытку пальцами раздавшийся рингтон мобильника Юдина. Видимо, приятель устает шарахаться по первому этажу среди стройматериалов и решает найти Михаила простым способом.

Юдину таки приходится выпустить меня из хватки. Пока он выуживает телефон из заднего кармана, я съезжаю по его телу вниз и пытаюсь утвердиться на ногах, чему не способствуют подгибающиеся колени.

– Ты сказал будешь на Солнечной, тачка твоя стоит. А ты где? – слышу я голос из динамиков еще до того, как Михаил успевает ответить.

– Сейчас подойду, – рявкает Юдин в трубку.

Не без удовольствия замечаю, что голос у него севший. Из хулиганства провожу рукой по бугру ширинки и получаю злобный взгляд.

– Марат уйдет, а ты останешься, – многозначительно говорит Михаил, убирая телефон в карман и поправляя член в джинсах. От того, как он смотрит на меня, у меня мгновенно тяжелеет внизу живота и пересыхает во рту.

– Посмотрим, – облизываю я губы.

– Черт, – психанув, Юдин разворачивается и сердито топает вниз, оставляя меня на недостроенной лестнице. Без опоры я благополучно сползаю на ступеньку.

С ума сойти! Что это было? Где была моя голова?

Я практически позволила себя поиметь, и когда мне об этом сказали прямо, я только жалобно пискнула, пока меня закидывали на плечо! Даже мое сопротивление по пути наверх можно считать заигрыванием!

Да я уже готовенькая была, когда он пальцы в дело пустил!

Все, на что меня хватило, это не стонать, чтобы не потешить его самомнение!

Но стонать-то хотелось!

Пиздец котенку!

Я скашиваю глаза вниз, где из-под задранного топа торчат все еще напряженные соски. Вот уж воистину повелитель мурашек!

На секунду позволяю себе представить себя на лопатках с раздвинутыми ногами, между которых ритмично вколачивается Юдин, и его руки с напряженными мускулами и вздувшимися венами, удерживающими вес тела.

Позволяю и тут же понимаю, что думать об это мне больше нельзя. Во рту сохнет, а кое-что гораздо ниже сразу увлажняется.

Надо собрать себя в кучку и пойти умыться.

И переодеться.

Все равно рисовать я не в состоянии, тем более изображать то, что я задумала.

Из распахнутого окна с верхнего лестничного пролета до меня долетают голоса из внутреннего патио.