Недотрога (СИ)

— Госпожа Мериме, вчера, пока вас не было, из канцелярии принесли еще один указ, — начал он и замолк, пытаясь высказать слова, что не помещались у него на языке.

— И что в нем? — поторопила я его.

— Сегодня… сегодня… Сегодня приезжают суккубы из северного княжества!

Ну все. Вот и пришел песец. И вовсе не тот, который оборотень.

Глава 9. Война — дело чести!

— Сколько их? — нервно спросила я, стуча каблучками по направлению к своей комнате — сейчас это было единственное место, где царила тишина и где можно было подумать и побеседовать с толстяком Шорти. Он оказался самым спокойным среди всех моих подопечных: ему-то вряд ли грозила какая-нибудь опасность в связи с весьма специфической внешностью.

— Сто тридцать две.

Я мысленно прикинула численность гарема на данный момент и присвистнула. Чуть больше трехсот мужчин на сотню суккубов. Мало. А если учесть, что девицы из северного княжества весьма привередливые, то будет примерно сотня на сотню. После такого можно будет набирать гарем заново. Вот только мало кто пойдет, услышав о печальной участи предшественников.

Такое уже было однажды. Я тогда еще только привыкала к своей новой должности и не ждала никаких сюрпризов от Маришкиных соплеменниц. Первое, что меня тогда удивило — их количество. Если во всей нашей стране отыщется от силы три дюжины суккубов, то в северном княжестве их несколько сотен. Говорят, секрет их плодовитости заключается в народе, с которым они делят свои земли и от которого рожают детей. А именно — в гномах. Шустрый народец оказал такое сильное влияние на породу своих суккубов, которых они почитают как жриц богини плодородия, что те разительно отличаются от своих южных соплеменниц. И вовсе не ростом.

«Истерички малолетние», — посмеиваясь, говорит о них Мариша, когда никто, кроме меня, ее не слышит. Первые шестнадцать-девятнадцать лет жизни северные суккубы никак не проявляют своей сущности, выглядят обыкновенными человеческими девочками и ведут себя соответственно: играют в куклы, обожают красивые платья и бантики. Но в один прекрасный момент в них просыпается неутолимый голод, и девочки за несколько месяцев превращаются в законченных нимфоманок. Разумеется, шустрые гномы тут же принимаются за дело с тем же рвением, с которым они долбят свои ненаглядные горы, и через пару недель суккубы уже ходят беременными, а через девять месяцев рожают себе преемниц. Северные суккубы плодятся в нереальных количествах: четверняшки для них — это норма, а беременности идут одна за другой без перерыва даже на месяц.

Разумеется, все это отрицательно сказывается на здоровье, и мало кто из них доживает до сорока лет. Гораздо чаще они умирают от истощения еще в двадцать пять, оставив на попечение гномам пару дюжин хилых девочек. Большая часть детей из-за слабости не доживает и до года, но их все равно выживает слишком много, и цикл повторяется заново. Остановить все это они не могут, как бы ни старались. Мариша как-то пыталась объяснить мне физиологию суккубов, но я уяснила для себя только одно: время от времени суккубов нужно «подкармливать» чужой жизненной силой. Сделать это без убийств можно только одним способом: обеспечив им ночи с мужчинами. И если Марише при необходимости достаточно делать это лишь трижды в неделю, то ее северные соплеменницы и дня не могут продержаться, впадая в весьма опасное состояние, когда они не контролируют своих действий и могут быть очень агрессивны. Кроме того, Мариша, как и ее покойная мать, обладает замечательными лидерскими способностями, благодаря чему является правителем нашей страны. Это позволяет ей пользоваться услугами лучшего лекаря и держать собственный гарем, а это значит — никакого голода, никаких незапланированных детей.

Что же до бедняжек-суккубов с севера, у них таких возможностей нет. Конечно, гномы их кормят и удовлетворяют, считая, что тем самым ублажают богиню плодородия, но разве можно ожидать, что гномы вдруг озаботятся вопросом уменьшения численности жриц или увеличения длительности их жизни? Плодятся — значит, богиня радуется, значит, все правильно. А что мрут при этом, как мухи, так ведь богиня долголетия-то совсем в другом храме находится и чужих жриц не привечает!

Зависть к чужому долголетию и красоте чужих мужчин, регулярные послеродовые депрессии, плохое самочувствие, неизбывный голод, природная северосуккубская неуравновешенность, постоянная неудовлетворенность (а попробуй удовлетвори нормальную женщину гномьим-то «орудием» размером от силы с мизинец!) — все это придавало нашим сегодняшним гостям непередаваемый ореол истеричности.