Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров

Легко и удобно смотреть свысока на культовую среду Кэмпбелла как на непонятную зону сумеречного мышления, где, мягко говоря, бывает всякое. Журналист Фрэнсис Уин в своей книге «Как абракадабра захватила мир» (How Mumbo-Jumbo Conquered the World) сетует, что «ценности эпохи Просвещения были отвергнуты»{303} конспирологами и их собратьями – иррационалистами{304}. В своей книге «Среди искателей правды» (Among the Truthers) Джонатан Кей назвал «врагами просвещения» людей, не согласных с официальной версией событий 11 сентября, и выразил беспокойство, что они могут уничтожить достижения Века рационализма{305}. Уин и Кей выражают мнение, довольно характерное для тех, кто скептически относится к конспирологии и другим нетрадиционным взглядам, и считает людей, возражающих против мнения большинства, ретроградными безумцами. Эмма Джейн и Крис Флеминг полагают, что такое мнение о культовой среде «изображает конспирологов и их коллег, несущих белиберду, как людей, не соблюдающих интеллектуальную диету. В то время как великие мыслители века рационализма приводят в форму несовершенное и обрюзгшее общественное мышление, народные массы перестают следить за собой»{306}. Однако, прежде чем мы начнем одобрительно поглаживать друг друга по головке, давайте посмотрим, так ли на самом деле далеки идеалы эпохи Просвещения от того, что происходит в культовой среде.

Эпоха Просвещения началась с работы французского философа Рене Декарта «Размышления о первой философии»[16], в которой он решил отказаться от всех общепризнанных истин, подвергнуть сомнению все, что только возможно, и полностью перестроить свое понимание мира, руководствуясь только критическим мышлением. Столетие спустя английский философ Джон Локк написал, что «мы, вероятно, сделали бы больше успехов в открытии разумного и умозрительного знания, если бы ‹…› для нахождения его пользовались больше своими собственными, нежели чужими, мыслями»{307}. Когда еще через 100 лет немецкий философ Иммануил Кант отвечал на вопрос, что такое Просвещение, он предложил в качестве девиза Sapere aude! («Имей мужество пользоваться собственным умом!»){308}

Как можно заметить, высокие интеллектуальные стремления мыслителей Просвещения не так уж сильно отличаются от культовой среды Кемпбелла, которую он описывал как «критику общепризнанного» и «защиту свободы убеждений и действий». Иногда сходство просто поразительное. После призыва к читателю «иметь мужество пользоваться собственным умом» Кант начинает высмеивать умственную лень и трусость «домашнего стока», который погрязает в добровольном невежестве, верит прочитанному и позволяет мыслить за себя другим людям. И это за сотни лет до того, как фраза «Просыпайтесь, бараны!» вошла в моду. Джейн и Флеминг пишут, что «на самом деле теории заговора вовсе не порывают с рационализмом, а удивительным образом соответствуют»{309} идеалам Просвещения.

Культовая среда – это не какая-нибудь необычная антинаучная страна чудес, лишенная всякой логики. В конце концов, не так много существует людей, которые полностью отказываются от доказательного подхода к реальности. Даже такие, как Дэвид Айк, который частенько напоминает своим слушателям, что ученые являются частью рептилоидного заговора, цитируют научные работы, подтверждающие его тезисы.

Культовая среда – это то, что возникает, когда стремление к интеллектуальной самостоятельности сталкивается с реальностью усложняющегося мира. Джейн и Флеминг отмечают, что во времена великих мыслителей Просвещения традиционные представления в основном исходили от церкви и все технические, научные и философские знания могли бы легко уместиться в относительно тонкой энциклопедии{310}. Иными словами, в XVII в. было целесообразно отказаться от традиций и самостоятельно решать, что считать истиной.

С тех пор наше общее научное понимание мира стало значительно сложнее и специализированнее. Неспециалистам (а мы все неспециалисты в большинстве областей) становится все сложнее и сложнее разобраться, где истина, а где вымысел. Фраза «исследования показали» стала бессмысленным клише. Доступ к научным статьям часто ограничен платным доступом, но в любом случае они могут быть абсолютно непонятны для тех, кто не обладает соответствующими знаниями. Чтобы по-настоящему разобраться в том, что написано на этикетке к замороженному готовому блюду в продуктовом магазине, надо иметь высшее образование в области химии, пищевой технологии, биологии и питания. Мы все больше лишаемся нашей интеллектуальной независимости и вынуждены полагаться на экспертов.

Культовая среда позволяет сохранить автономию. Она говорит, что мы можем быть экспертами, мы не должны слушать, что нам твердят, мы можем найти ответы, только двигаясь непроторенной тропой. Проснись! Истина где-то там! Пользуйся собственным умом!