Недоверчивые умы. Чем нас привлекают теории заговоров

Но даже они кажутся мирными по сравнению с Адольфом Гитлером, который построил свою политическую платформу на представлениях об апокалипсическом еврейском заговоре и использовал его для оправдания своих действий против евреев. «Протоколы сионских мудрецов» не только помогли Гитлеру получше узнать врага, они стали моделью его собственного пути во власть. Гитлер заявил однажды: «В свое время я был потрясен, прочитав "Протоколы сионских мудрецов". Какой опасный, вездесущий, скрытный враг! Я сразу понял, что можно заимствовать у них – конечно, переработав по-своему. ‹…› Евреев следует уничтожать их же собственным оружием»{464}.

Размышляя над удивительно высокой долей заговорщиков среди сторонников конспирологических теорий, Даниэль Пайпс предположил: «То, что начинается как поиск диверсантов, заканчивается диверсией, а те, кто ненавидит тайные влияния, приобретают те же характеристики, против которых выступают»{465}. Но, учитывая то, что нам известно о проекции, можно сделать вывод о том, что не мы имитируем наших врагов, а наши воображаемые враги – отражение нас самих. Конспирологи видят мир, кишащий заговорщиками, которые требуют отпора – контрзаговора. Повторяя мудрое выражение, звучащее во время бесчисленных перебранок на детских площадках, Дуглас и Саттон называют это явление «кто как обзывается, тот сам так называется»{466}.

Придумывание мотивов

Посмотрев, как ошибается наш детектор намерений и как благодаря проекции нам кажется, что мир полон заговорщиков, мы начинаем понимать, в чем привлекательность теорий заговора, возникающих после таинственного исчезновения самолета. Рассмотрим напоследок еще одно исследование, которое в 2013 г. провели психологи Престон Бост и Стивен Пруниер. Оценивая различные теории заговора, участники рассматривали всю информацию, которая была им известна на эту тему{467}. Однако, когда люди знакомились с абсолютно новой теорией, они не могли построить свое суждение на фактах. Вместо этого они ориентировались на возможные мотивы: зачем предполагаемые заговорщики могли это сделать? Что они выиграют? Хотят ли они довести дело до конца? Отсутствие фактов открывает простор для домыслов. Ощущение правдоподобности мотива заставляет людей верить в теорию так же твердо, как и при наличии фактических доказательств. Исчезновение рейса 370 вызывает активность нашего детектора намерений и предоставляет нам чистый лист, на который мы можем проецировать наши самые дурные побуждения.

Теперь вас уже не должно удивлять, что мы так чувствительны к чужим мотивам. Психолог Джонатан Хайдт в своей книге «Гипотеза счастья» (The Happiness Hypothesis) объясняет, что мир, в котором мы живем, «на самом деле состоит не из камней, деревьев и физических объектов; это мир обид, возможностей, статусных атрибутов, предательства, святых и грешников»{468}. Главнейшая задача, с которой мы в нем сталкиваемся, – это выяснить намерения других. Будут ли люди дружить или враждовать, зависит от их возможностей, желаний и мотивов. Событие приобретает совершенно разные значения в зависимости от того, случайным оно было или преднамеренным. По словам психолога Адама Уэйца, «ветка дерева, которую сбросил на вас другой человек, более важна, чем та, которую сдул порыв ветра»{469}. Существует огромная разница между неисправным самолетом и тем, который повредили намеренно.

В процессе эволюции наш мозг приобрел чувствительность к скрытым намерениям, поскольку это полезно, хотя иногда он и ошибается, путаясь в мотивах или находя намерение в случайных событиях. В нашем прошлом цена таких ошибок была значительно ниже, чем противоположных. Те древнейшие люди, которым было свойственно ошибочно принимать плавающее бревно за крокодила, с большей вероятностью передали свои гены дальше, чем те, которые слишком близко подходили к голодному крокодилу, думая, что это безобидное бревно. Мы могли свободно позволить себе ошибиться в сторону наличия намерений. Когда мы видим в мультфильме Хайдер и Зиммель не просто пляшущие треугольники, а отвергнутого любовника или неуправляемого ребенка, это дар, полученный нами от предков.

Предполагая, что теории заговора привлекательны отчасти потому, что соответствуют нашим интуитивным представлениям о намерениях, я не хочу сказать, что они обязательно неверны. Иногда крокодил – это действительно крокодил. По-видимому, рейс 370 сменил курс и продолжал полет еще несколько часов с отключенной связью, это свидетельствует о преднамеренности действий, но об их причинах нам остается лишь догадываться. Возможно, правы те, кто подозревает преступление. Может быть, объяснение более невинное, но не менее трагическое. А может, как в случае человека с зонтом, правда еще удивительнее, чем кто-либо мог вообразить.

Глава 10 Искажение пропорций