Недовольное Пламя (СИ)

— С этой задачей справятся и без меня, — лениво повертев пистолет в руках, ответил я, — а натравливать на тебя агентов… только в пустую переводить ресурсы. И девушка теперь моя, а я терпеть не могу когда уничтожают то, что принадлежит мне.

— О, ты изменился. Раньше не считал людей за расходный материал, — удивленно вздернул брови, подметил тот.

— Вынужден заметить, что ты тоже не остался прежним.

— Почему же? Только час назад видел свое отражение в витрине. Я ни капли не изменился, — улыбнувшись, заметил Хитоми.

— Мы — это не наши тела. Мы — это наши мысли и действия. Раньше ты не убивал обычных людей…. Так позволь мне продолжить, на чем мы остановились: зачем ты совершил покушение на главного мерзав… эм-м, министра.

— Обычный человек, главный человек, простой или незаменимый… для меня это не имеет никакого значения. Я верю, что поступаю правильно, и действую в соответствии со своими чувствами. Я, всего лишь, хочу открыть людям правду. О проекте Крушитель, о людях, погибших для защиты мирной жизни остальных людей, о тварях, делающих эти жертвы бессмысленными. Я выполняю задачу и уничтожаю зло так, как считаю нужным.

— Хитоми-джан, я тебе один умный вещь скажу, но только ты не обижайся…. Вера и чувства — основа зла, которое ты так ненавидишь. В отличие от разума они не устанавливают границ для любого заблуждения. Это — сильный наркотик, дающий иллюзию права на свершение любого преступления. Эти люди, став Крушителями, сами выбрали свою судьбу. Открыв правду — их не вернуть, и спокойнее в могилах им лежаться не будет.

— Я скажу: "Не нужно орден, я согласен на медаль". Огами, от цели я отступать не привык, так что либо ты уходишь, либо мы бьемся насмерть, — сладко потянувшись и еще раз зевнув, предложил бывший Крушитель.

— Меня устраивает второй вариант, — вскинув руку с ножом, я заставил пламя охватить клинок, — только давай по-простому.

Пока он отвлекался на огненный нож, дважды навскидку выстрелил из пистолета. Обе пули, сыпанув искрами в паре сантиметров от его тела, ушли в молоко.

— Хитро, но ты и сам знаешь, что обычным оружием сражаться со мной бесполезно, — прокомментировал он мои попытки. И, сделав шаг, вскинул руку для своей атаки. В ту же секунду стекло в окне разлетелось сверкающими брызгами и тяжелая, пуля все так же сыпанув искрами, отлетела в стену, выбив изрядный кусок из бетона. Снайпер не упустил свой шанс. Пока Хитоми, слегка покачнувшись, начал удивленно оборачиваться, я, швырнув в него нож, выпрыгнул за дверь и бросился вниз по лестнице, успев увидеть, как еще одна пуля, отскочив от щита Крушителя, отбросила его на пол.

— Огами!! Стоять!!- раздался крик Хитоми, и в паре сантиметров над моей головой ударила молния, сыпанув раскаленной крошкой.

— Да прямо уже! Ты меня догони, электробой, — крикнул я в ответ, спускаясь по лестнице противолодочным маневром. Молнии лишь выбивали куски облицовки со стен.

Спасительная дверь приближалась. Сдернув с пояса светошумовую гранату, я бросил ее за спину и, пригнувшись, вылетел из подъезда.

— Готовсь!

За спиной раздался громкий удар, от которого зазвенело в ушах, и сверкнула вспышка.

— А-а-а! Мои глаза!!

Агенты, занявшие удобные позиции и напялившие тактические очки, вскинули оружие, целясь в появившуюся в дверном проеме шатающуюся фигуру.

— ОГОНЬ!!

Злобно рыкнули пулеметы, застрекотали автоматы, где то залязгала винтовка, дважды хлопнул гранатомет, посылая в цель гранаты. На месте фигуры в двери раздались взрывы, разнесшие в щебень ближайшие стены. Вспухшие клубы пыли и дыма, скрывшие Хитоми, продолжал прошивать свинцовый дождь.

— Я пустой!

— Меняю обойму!

— Прикройте, перезаряжаю!

Зазвенели упавшие на усыпанный гильзами асфальт пустые магазины, клацали затворы и только пулеметы, короткими очередями, продолжали давить понемногу рассеивающийся дым.

— Стоп! Прекратить огонь! — люди послушно прекратили жать на курки, а я, держа наготове полыхающую огнем левую руку, шагнул вперед. Под ботинками захрустели обломки. — Он должен быть мертв, ни один верблюд не выдержит того, что мы на него слили.

Произнеся эту фразу, как убеждающую мантру, сделал еще пару шагов.

— Кха… — раздался судорожный кашель чуть в стороне.

Сквозь рассеивающуюся пыль виднелось привалившийся к стене, посеченный осколками окровавленный человек, на месте правой руки которого был лишь измочаленный обрубок.

— Все еще жив? — подойдя и присев рядом с ним, обратился я.

— Тххы… ты побхе… дил. Огами, — протянув ко мне оставшуюся руку, ответил он, — я был слишкх… ом самоуверен.

— Нет, чувак, ты был глуп, — достав из кармана монетку и вложив ему в руку, я добавил, — держи, заплатишь перевозчику. Скажу тебе по секрету, бывший друг, свинец — самый благородный метал…. Каким бы ты крутым не был, он уравняет тебя с самым последним человеком на земле.

Слегка улыбнувшись, он плеснул изо рта струйкой крови и, на мгновение покрывшись сеточкой молний, затих.