Недра

– Не знаю, возможно, оружие, хотя, не буду рисковать встречей с вами. Раз примерно в две недели меня телепортирует в этот мир. Мне нужна вода и еда. Было бы не плохо договориться о неком тайнике, в который вы бы всё это приносили. И ещё: хоть одна попытка меня обмануть – и мы навсегда расстаёмся. Навсегда. Повторять я не буду.

– Меня устраивают ваши условия и информация. Так куда нам доставить воду и пищу? Правда, согласно моим сведениям, на данный момент у вас все это уже имеется.

– Вы правы, но мне нужна… ракетница с зарядом приличной мощности, однако предупреждаю: не суйтесь в то место, откуда я буду стрелять. Вам только кажется, что вы можете контролировать ситуацию – на самом деле всё не так.

– Алина, постойте. Я слышу, что вы не глупая женщина.

– Не глупая женщина? В абсурдность выражения не пробовали вникнуть?

– Алина, я про соглашение между нами.

– Вы хотите моё «официальное честное слово»? И вы в него поверите?

– Знаете, ваши слова ещё раз подтверждают наличие острого критического ума, именно поэтому я бы хотел с вами договориться. Ладно, достаточно полемики, а то мы уже начали соревноваться, у кого большие познания в области психологии.

– Психики, – перебила Алина, – психологию, как науку, я не признаю. Вся эта словесная белиберда, которую мы затеяли, предназначена лишь для выторговывания друг у друга выгодных для нас обстоятельств, так что давайте перейдём непосредственно к торгу.

– Господи, – вздохнул Антон Францевич, – как тяжело работать с женщинами.

– Стоп. Не подлизываться.

– Хорошо, железнодорожный вокзал, ячейка № 365, код замка…

– Не пойдёт. Там меня слишком легко поймать.

– Ладно, есть другой вариант. На месте взорванной в 50-е годы церкви на улице Советская есть круглая площадка, вымощенная плиткой. Вам знакомо это место?

– Да.

– Там есть мусорка. Что туда положить?

– Какой-нибудь автомат, – Алина задумалась, – надёжный и современный агрегат, ракетницу, как я раньше говорила, ноутбук с залитой информацией о геологии, минералогии и тому подобными вещами, короче, о том, как определять минералы, так сказать, в полевых условиях. Несколько батарей к нему – у меня не будет возможности его подзарядить.

– Без вопросов, но ведь у нас взаимовыгодное сотрудничество.

– Что хотите вы?

– Объясните ситуацию хоть немного.

– Сложно представить, что вы поверите в неё хоть чуть-чуть.

– Однако.

– Однако… вы знакомы с теорией параллельных миров?

– С практикой тоже. В каком из них вам пришлось побывать?

– Заканчивайте свои подъезды с психикой, я серьезно.

– Я тоже. Алина, неужели вы думаете, что наш отдел не сталкивался с параллельными мирами? Мы – государственная служба, а нашему государству очень не просто выжить. Пришлось отказаться от двух великих покровителей: США – хорошо организованной системой выкачивания денег из других стран; и Россией – скопищем магнатов, наконец-то понявших, что лучше основать империю на военном потенциале, который когда-то сделали коммунисты, и организовать свои банки в России, чем открывать счета во всяких Швейцариях. Президент кинулся, было, к третьей стороне – типа Китая, Венесуэлы и т д., – но это тоже не выход и он сам это хорошо понимает. Чтобы выжить на политической арене без поддержки могущественных покровителей нам было приказано не гнушаться никакими методами и теориями. Вы понимаете о чем я?

– Антон Францевич, честно говоря, мне с вами нравится беседовать. Не сказать, что я интересуюсь политикой, но… раньше как-то всегда считала россиян… почти родственниками.

– Они и есть нам почти родственники, но вы не понимаете большой геополитики. Люди людьми, а президенты президентами. Мне поставлена задача: найти любую лазейку, позволяющую стране возвыситься над другими, – что я и пытаюсь выполнить.

– И вы наивно полагаете, что мои приключения могут вам дать ту частичку информации, которая поможет стране в целом.

– Не исключено, а что не так?

– Антон Францевич, а вы мне определенно нравитесь, ну или наша беседа. Как я поняла, счастливая сказочка о странах, влюблённых друг в друга (я про Россию и Белоруссию) нас не ждёт?

– Увы. Хотя, честно говоря, славянские корни (да и люди они бесшабашные) такие как мы. Нет, мы, белорусы, в принципе, поспокойнее будем.

– Меня всегда напрягали патриоты. Я живу ради себя и только.

– Я не патриот – патриоты живут в Америке. Я пытаюсь трезво смотреть на жизнь, и эта трезвость позволяет мне сказать одну вещь: если жители двух стран и относятся друг к другу уважительно (та же Россия и Белоруссия), то их правители перегрызут друг другу горло, но «не судите и не судимы будете» – каждый борется за своё благополучие. Знаете, припомнилась Вторая Мировая. Извините, может не к месту. Людей жалко: кидались на танки с гранатами, а всё из-за неграмотных руководителей стран. И русских жалко, и немцев, и нас, белорусов.

– Антон Францевич, вы рассуждаете с позиции обыкновенного обывателя, кого-то хотите оправдать?

– Отнюдь, само слово «оправдать» для меня несколько курьёзно, однако время от времени я задумываюсь о руководстве, и меня посещают не самые светлые мысли.