Недреманое око

-- Я поставила машину рядом. Мы можем...

-- Извини, Би.

-- Что ты имеешь в виду?

-- Я должен еще уладить несколько дел.

-- Забудь ты о делах. Как ты не поймешь, что мы оба наконец-то свободны?

Клэй подумал, что, пожалуй, знает, о чем она говорит.

-- Подожди минутку, -- сказал он, думая о том, как бы поскорее закончить разговор. -- Я убил твоего мужа, Би. Не забывай об этом.

-- Тебя оправдали. Это была самооборона -- так решил суд.

-- Это... -- он умолк, украдкой взглянул на высокую стену Дворца Справедливости и невесело улыбнулся уголком губ. Все было в порядке, никакого Ока не было. И уже никогда не будет. Никто за ним больше не следил.

-- Ты не должен чувствовать себя виноватым, даже подсознательно, -решительно заявила Би. -- Это не твоя вина, помни это. Ты мог убить Эндрю Вандермана только случайно, поэтому...

-- Что?! Что ты имеешь в виду?

-- Ну, видишь ли... Я слышала, как обвинитель пытался доказать, будто ты с самого начала планировал убить Эндрю, но ты не позволяй убедить себя в этом. Я знаю тебя, Сэм, и знала Эндрю Вандермана. Ты не сумел бы спланировать ничего подобного, а если бы и попытался, то не смог бы выполнить.

Улыбка Клэя погасла.

-- Не смог бы?

-- Конечно, не смог бы. -- Она непреклонно смотрела на него. -- Эндрю превосходил тебя во всем, и мы оба это знаем. Он был слишком хитер, чтобы обмануться в чем-то...

-- ...что мог бы придумать такой растяпа, как я? -- закончил Клэй и прикусил губу. -- Даже ты... Чего ты добиваешься? В чем хочешь меня убедить? Что мы, растяпы, должны держаться вместе?

-- Идем, -- сказала Би, и ее ладонь скользнула ему под руку. Клэй помялся, помрачнел, оглянулся на Дворец Справедливости и двинулся за Би к ее машине.

У инженера выдалась свободная минута, и он смог наконец изучить раннее детство Сэма Клэя. Правда, теперь это была чисто академическая проблема, но инженер любил доводить дело до конца. Он вновь выследил Клэя, запертого в шкафу в возрасте четырех лет, и воспользовался ультрафиолетом. Сэм, скорчившись, сидел в уголке и тихонько плакал, испуганно вглядываясь в самую верхнюю полку.

Что находилось на этой полке, инженер разглядеть не сумел.

Он начал быстро двигаться в прошлое, удерживая шкаф в фокусе. Шкаф часто открывали, порой Сэма Клэя запирали в нем, но верхняя полка не выдавала своей тайны, пока...

Все происходило в обратном порядке. Какая-то женщина полезла на полку, сняла некий предмет, спиной вперед прошла в спальню Сэма Клэя и подошла к стене у дверей. Это было необычно, потому что, как правило, за шкафом следил отец Сэма.

Женщина повесила на стену картину, изображающую огромное одинокое око, висящее в воздухе. Подпись внизу гласила: ТЫ МЕНЯ ВИДИШЬ, ГОСПОДИ.

Инженер стал смотреть дальше. На экране была ночь. Испуганный ребенок сидел на кровати с широко открытыми глазами. С лестницы доносились тяжелые мужские шаги. Это был отец Сэма, он шел, чтобы наказать мальчика за какую-то провинность. Лунный свет падал на стену, из-за которой доносились шаги; видно было, как стена легонько вздрагивала после каждого шага и вместе с ней вздрагивало Око на картине. Мальчик, казалось, взял себя в руки и вызывающе скривил губы в неуверенной улыбке. На этот раз он не перестанет улыбаться, что бы ни случилось. Когда все закончится, он будет по-прежнему улыбаться, чтобы его отец увидел это, и чтобы Око увидело, и чтобы все знали, что он не сдался. Не сдался... не...

Дверь распахнулась.

Он ничего не смог с собой поделать. Улыбка угасла.

-- Ну и что же его мучает? -- спросил инженер.

Социопсихолог пожал плечами.

-- Мне кажется, он так никогда и не вырос. Совершенно очевидно, что мальчик проходил фазу соперничества со своим отцом. Обычно дети вырастают и побеждают тем или иным способом... но только не Сэм Клэй. Подозреваю, что он очень рано приспособил для себя концепцию внешней совести, символизирующей отчасти его отца, а отчасти Бога, Око и общество... играющее роль заботливого и сурового родителя.

-- Это еще не повод...