Недруг

Наматываю один конец вокруг указательного пальца левой руки и смотрю в зеркало. Наматываю другой конец вокруг указательного пальца правой руки и подношу нить к лицу. Широко открываю рот. Просовываю зубную нить между двумя дальними зубами. С силой прижимаю к десне. И двигаю нить вверх-вниз, с каждым разом увеличивая давление. Продолжаю, пока не становится неприятно, пока не чувствую металлический привкус крови. Но не останавливаюсь. Продолжаю. Давлю с еще большей силой. Дискомфорт сменяется болью. На глаза наворачиваются слезы. Рот наполняется кровью. Я сплевываю в раковину и наблюдаю, как смесь крови и слюны уходит в слив.

Знаю, должен испытывать стыд и отвращение, когда вижу собственную кровь на белом фарфоре, но не ощущаю ни того, ни другого. Я чувствую себя замечательно. Чувствую себя бодрым и живым.

* * *

Я выхожу из ванной как ни в чем не бывало. Терренс торопит меня на чердак и молча идет следом. Там и проходит наше интервью. Интервью, в котором мне совсем не хочется участвовать. Не хочу, чтобы он жил в моем доме, вторгался в мое пространство. Не хочу отвечать на его вопросы, но понимаю, что должен. Кажется, будто у меня есть выбор, но так ли это на самом деле? Есть ли?

– Итак, Джуниор. Скажи, как будешь готов. Видео я настроил. Можешь что-нибудь сказать? Мне надо проверить звук.

Чердак – самое жаркое место в доме. Не понимаю, почему Терренс решил, что лучше всего беседовать тут. Да, тут пусто и тихо, но что нас может отвлечь внизу?

Он приготовил два складных стула. Но как-то странно их поставил. Они повернуты к стене, друг за другом. Он велит мне сесть и расслабиться. Я сажусь. Слышу, как он садится за спиной. Я его не вижу, только слышу. Рядом с ним стоит камера на штативе, она направлен на меня.

Что мне говорить? Меня слышно? Раз-два. Алло.

– Отлично, получилось. Не волнуйся, Джуниор. Запись идет. Все хорошо. Ладно, а теперь расскажи что-нибудь.

Я хочу, чтобы вас здесь не было. Я вам не друг. Хочу, чтобы вы ушли. Убирайтесь из моего дома.

Но вместо этого спрашиваю: что, например?

– Что хочешь. Что угодно.

Не знаю. Что вы хотите услышать?

– Может, что-то про работу? Где ты работаешь, чем занимаешься, Джуниор?

Он уже знает, чем я занимаюсь, но, я так понимаю, нужны подробности.

Сейчас нигде из-за травмы, а так – на кормозаводе. Основная часть производства находится в южной части разгрузочного дока. Там мой пост.

Я делаю паузу. Не знаю, что еще сказать. Больше ничего не хочу добавлять.

– Продолжай. Я буду молчать и слушать. А ты говори. Все, что придет в голову.

Зерно привозят каждый день, в любое время суток. Я мог бы перейти на другую должность, там, где не так много физической работы. Но привык. Люблю трудиться. Не люблю сидеть без дела или тратить время впустую, как некоторые. Утро на мельнице – самое загруженное время. Пролетает на раз-два. Я всегда говорю, что маленькое дело лучше большого безделья.

– Здорово, Джуниор. Продолжай.

Рассказать про зерно?

– Да, конечно. Расскажи про зерно.

Его привозят в мешках или просто так. С мешками меньше возни. Надо только выгрузить их с грузовиков на деревянные платформы. Потом я двигаю платформы по одной на подъемнике. Перемещаю их из грузового отсека в яму. Сначала все идет в яму. Там расфасовывается.

Если зерно не в мешках, то его надо сбросить сразу в вагонетки. Потом надо упаковать. Это мы делаем в упаковочном помещении. Работа легкая, чисто механическая. Главное – не дать себе заскучать. И пыли много. Ее вроде не замечаешь, но она покрывает все вокруг тонким слоем. Упаковка зерна может свести с ума.

– Ты помнишь время, когда в округе еще были фермы с животными?

Я задумываюсь.

Нет, не помню. Кажется, эти огромные фермы были очень грязными. Самые грязные – птицефабрики.

– Ты бывал на птицефабрике?

Нет, не бывал. Но слышал о них. Жуткое место, говорят.

– Да?

Пихают кучу птиц в одно здание. Неправильно это. Десятки этажей с птицами, которые друг по дружке ходят. Там даже лифты есть. Но нет свежего воздуха. Никакого естественного света. Там должна быть вентиляция, но она не работает.

– А ты много знаешь про птицефабрики.

Ну да. Много чего узнаешь, когда слушаешь. Вентиляционные отверстия постоянно ломаются, но их не сразу ремонтируют. Всем плевать на вентиляционные отверстия, на свет и на птиц.

– Так вот что ты обсуждаешь на работе? Ты там об этом узнал?

На работе я почти не разговариваю. Почти никогда. Но других слушаю.

– И люди, с которыми ты работаешь, рассказывают тебе эти истории?

Да. Случайно что-то слышу.

– Значит, сведения из первых рук. И сейчас ты высказываешь собственное мнение, основанное на этих сведениях, так? Это твои суждения? Или суждения твоих коллег?

Один парень работал раньше на птицефабрике, и он сказал, что у куриц мозги размером с его большой палец. Преимущество быть человеком в том, что благодаря большому мозгу мы можем решать судьбу других существ. Вот как он сказал. А потом засмеялся.

– Он что-то еще тебе говорил?