Недруги по разуму (Мир смерти - 7)

- Бояться, - согласился Язон, спуская жаркое в утилизатор. Затем он обратил лицо к потолку. - Память! Уничтожь второй экземпляр этой дряни и объясни, как ты берешь пробу для анализа.

- В помещениях для животных есть манипуляторы. Один из них снабжен вакуумным иньектором.

- Иньектор - это, наверное, игла? Какой длины?

- В привычных тебе мерах длина составляет восемь миллиметров.

- Чтоб у тебя шерсть выпала, пустоголовая жестянка! - с облегчением произнес Язон. - Ты ведь кожу не проколол! Проба взята из шкуры, и этим бифштексом только сапог подбивать! Используй иглу в пять сантиметров, чтобы добраться до мягких тканей. Коли в загривок и постарайся не наткнуться на кость.

- Это сложнее, - отозвался компьютер и смолк. Потом сообщил: - Очень увертливое существо... дергается... Удерживаю его двумя манипуляторами, и все же...

- Током ударь, - посоветовал Язон. - Тогда не будет дергаться.

- Опасно. Нельзя повредить образец... Есть! Проба взята, приступаю к синтезу.

На этот раз бифштекс получился помягче, но был пережарен и пересолен. Язон, однако, не отчаивался и, отказавшись от мысли о бифштексе, велел изготовить нож, перемолоть продукт и снизить норму соли. Его упорство победило, и после четвертой попытки в тарелку шлепнулась вполне съедобная котлета. Расправившись с ней, он заказал добавку и произнес:

- Любые трудности превозмогаются терпением. Терпение обеих сторон ведет к сотрудничеству, а затем - к успеху. Не так ли, Память?

- Вынужден терпеть, - с заметной ноткой неудовольствия отметил компьютер.

- Вынужден? Что это значит? - полюбопытствовал Язон, поедая вторую котлету.

- Ты находишься в каюте для почетных гостей. Здесь терминал неограниченного доступа. Обязанность данного искусственного интеллекта подчиняться тебе. - После паузы компьютер уточнил: - Конечно, в разумных пределах.

- Я не собираюсь устраивать взрыв в машинном отсеке и травить крысиным ядом Навигатора, - промолвил Язон. - Все, что меня интересует, если не считать бифштексов и котлет, сводится к кое-какой информации. Эта разумные пределы?

- Запрета на выдачу информации нет, - откликнулась Память.

Это было чудесным подарком, и следующие шесть часов Язон провел у большого экрана в гостиной, отвлекаясь лишь затем, чтобы наведаться к утилизатору и в душ. Ему удалось получить весьма подробные сведения о физиологии и механизме воспроизводства ругов; при этом лекция Памяти сопровождалась видеофильмами и снимками, которые, как догадался Язон, служили для обучения Зеленых. Этот процесс был глубоким, подробным, без пропусков и купюр, без лицемерных отговорок "узнаешь, когда вырастешь"; видимо, юных ругов учили на совесть.

Нельзя сказать, чтобы увиденное и услышанное потрясло Язона, который странствовал долгие годы по разным мирам Галактики и наблюдал множество странных вещей - даже в человеческом обществе, не говоря уж об инопланетных тварях. Чувство, испытанное им, было скорее не изумлением, а удовлетворением; лакуны заполнялись, пробелы исчезали, вопросы снимались сами собой, и каждое слово, намек или жест, непонятные прежде, вдруг обретали смысл, преобразуясь в элементы стройной и ясной конструкции.

Отдав необходимое справедливости, Язон признал, что организм ругов совершенней человеческого, или, если угодно, более функционален и прочен. Два мощных сердца под мускульными выступами на груди гнали кровь по двум независимым кровеносным системам; желудок был невелик, однако питательные вещества из капсул всасывались полностью, и процесс пищеварения не требовал балластных масс вроде клетчатки; аналогов почек, кишечника и мочевого пузыря не имелось, как и отходов жизнедеятельности. Вопрос о том, существовали когда-то эти органы или нет, оставался неясным, однако Язон решил, что руги утратили их в процессе эволюции, переселившись в свою летающую среди звезд обитель. В глубокой древности их предки никак не могли обойтись без органов выделения, ибо происходили от земноводных, охотились и размножались в океане и, вероятно, глотали рыбу целиком. С тех времен у ругов сохранились шестипалые конечности и рот, величина которого была бесспорным рудиментом, а также остатки жабр, необходимых в период спаривания.

Функции речи, дыхания и поглощения пищи были у них разделены. Питание являлось наипростейшей процедурой: капсулы по короткому пищеводу попадали в желудок, расположенный под сердцами, стремительно переваривались и всасывались; необходимые гормоны и соки тоже вводились в желудок или прямо в кровь из органа, объединявшего функции печени и эндокринных желез. Воздух поступал в обширный легочный мешок через спинную дыхательную щель, а отработанные газы выпускались с ее же помощью или через ноздрю, снабженную голосовыми связками. Их речевая система была сложнее человеческой и позволяла издавать столь разнообразные звуки, какие не снились лучшим оперным певцам.