Неджентльмен

— Тогда можешь успокоиться. И не плачь, ради Бога. Ничего страшного не произошло.

— Нет, произошло! Он мне верит. Если только он узнает, я умру. Для него это будет страшным ударом…

— Он ничего не узнает. По крайней мере, от меня. — Ник взял Дейзи за руку и стал целовать кончики ее пальцев. — Это еще не конец света.

Дейзи судорожно отдернула руку. Выйдя на берег, она подобрала свою сумку и направилась в сторону отеля.

Она не заметила, как отчаяние сменилось раздражением. Она злилась на себя, злилась на Ника.

— Тебе, судя по всему, не впервой, — сказала она. — Привык набрасываться на женщин как коршун.

Ник, потупив взор, шел рядом.

— Не понимаю, как это получилось, — растерянно пробормотал он.

Оттого, что он не стал оправдываться и перекладывать вину на нее, ей стало еще хуже.

— Извини, — промолвила она. — Я сама виновата. Не слишком-то я сопротивлялась.

— Это верно, но затеял-то все я.

— Какая теперь разница, кто все затеял?

— Никакой. Мы же не дети. — Он украдкой покосился на нее и жалобным фальцетом изрек: — Я не виноват, сэр, он первый начал.

Дейзи невольно улыбнулась.

— Уже лучше, — сказал Ник.

Это всего лишь видимость.

Повисла пауза.

Жаль, что я не католичка, горестно размышляла она. По крайней мере могла бы исповедаться и получить отпущение грехов.

Дейзи вспомнила ночь, которую провела в ею номере, вспомнила, как притворилась спящей…

Может, хотя бы в этом сознаться?

Она посмотрела на него.

— Ник, — смущенно произнесла она, — я хочу тебе кое в чем признаться.

— Говори.

— Мне ужасно стыдно.

Он с любопытством покосился на нее.

— Ты втайне от Саймона целовалась с кем-нибудь под омеловым кустом?

— Прошу тебя, не смейся. — Она уже жалела, что завела этот разговор. — Тогда, утром, когда ты встал с кровати, я не спала. Я видела тебя… в зеркало.

— Что? — Ник резко остановился.

Черт бы меня побрал! Зачем я сказала?

— Я сделала вид, что сплю.

По его лицу было видно, что в нем борются противоречивые чувства: недоумение, раздражение, стыд.

— Мне показалось, ты спала!

— Говорю же, я притворялась.

— Проклятье! — Он отвернулся и машинально пригладил ладонью волосы. — Ничего более гадкого, низкого невозможно себе вообразить… А если бы я так сделал? Притворился спящим и подсматривал, как ты раздеваешься. Это достойно бульварной прессы. Представь себе заголовок: «Грязный извращенец подглядывал за мной, когда я переодевалась»…

— Я не раздеваюсь, стоя перед зеркалом! Для этого существует ванная комната!

— Не в этом суть! — Глаза его метали громы и молнии. — И ты еще изображала из себя святошу, когда я шлепнул тебя по заднице!

— Мне было больно!

— Поделом тебе!

— Не надо было мне сознаваться! Я не знала, что тебя это так смутит.

— Смутит?! Да у меня просто в голове не укладывается, что ты способна на такое!

— О'кей, извини. — Смахнув слезу, Дейзи прибавила шагу.

Горячий песок обжигал ступни; воздух плавился от жары и, казалось, вот-вот закипит. Ник нагнал ее и произнес, запинаясь:

— Послушай… извини… сорвался… Просто я не ожидал.

— Охотно верю.

С минуту они шли молча.

— Знаешь, а я тебя недооценил, — заметил Ник. — Списал как бесперспективную.

— И это после того, что произошло между нами тогда, в первый раз? Ты меня удивляешь.

— Я относил это на счет твоей неопытности. Невинная девочка оказалась застигнутой врасплох и все такое…

— Я была не такая уж невинная. И не принадлежала к числу тех, кто бережет себя для одного-единственного.

— В наши дни таких больше нет. Я, по крайней мере, не встречал.

Солнце палило нещадно, но они уже приближались к отелю. На пляже стало заметно оживленнее; появились яркие зонтики, лодки, серфингисты, воднолыжники. На песке там и сям валялись сухие морские ежи. Неожиданно Ник положил руку ей на плечо.

— Дейзи, постой. Нам больше может не представиться случая поговорить.

— Нам не о чем говорить. — Она смерила его взглядом. — И по возможности давай держаться подальше друг от друга.

— Понимаю. — Он сокрушенно вздохнул. — Полагаю, теперь дорога в твой дом для меня заказана?

У нее сжалось сердце.

— Ну почему же? Ты приятель Иана. Если он пригласит тебя, ты можешь прийти.

— И мы будем делать вид, что ничего не произошло.

— Вот именно.

— Это нелегко.

— Знаю. Но в конце концов все как-нибудь образуется.

— Будем надеяться. Думаю, дело в том, что мы оба осмелились желать невозможного.

— Не знаю. — Дейзи никак не могла заставить себя уйти. — Готова поспорить, что до сих пор все твои желания сбывались.

— Мои желания редко бывали настолько сильными, чтобы я придавал значение тому, сбываются они или нет.

Дейзи смешалась.

— Я уже сказала, все образуется.

— Поживем — увидим. — Ник помолчал, затем тихо добавил: — Знай, я хочу тебя так, как давно никого не хотел. Я сгораю от желания предаться с тобой любви. — Он кивнул в сторону моря. — Только не так, а за закрытыми дверьми, чтобы посвятить любви целую ночь.

Нет, не надо! Это невыносимо.

Он перешел на шепот; голос его был едва слышен:

— Не знаю, что со мной происходит. Это похоже на наваждение.

— Не переживай, время лечит, — сказала Дейзи, стараясь казаться невозмутимой и удивляясь тому, что ей это удается.