Неджентльмен

Дейзи смешалась. На ее месте Тэра бы только посмеялась и ляпнула что-нибудь вроде: «А разве я говорила, что хочу, чтобы ты был паинькой?»

Разумеется, у Дейзи на это не хватило бы духу. Она могла бы еще набраться наглости и сказать: «Ты все-таки постарайся держаться в рамках». Или, на худой конец, томно закатить глаза и простонать: «Ах, я тебя умоляю…»

Но она почему-то не могла подвигнуть себя ни на то, ни на другое. Она поспешила отвести взгляд, но его глаза… они гипнотизировали, они притягивали как сверхмощный магнит.

И не отпускали.

Все произошло как-то само собой. Сначала его ладонь скользнула по щеке Дейзи и замерла у самого уголка рта, а потом он мягко и вместе с тем уверенно взял ее за подбородок и заставил откинуть голову.

Едва ощутив прикосновение его губ, Дейзи поняла, что пропала. Ее словно накачали наркотиками. Его губы становились все более жадными, все более требовательными; ее охватила дрожь. Ладони его нежно массировали ей спину, шею, а язык змеем-искусителем проник в рот.

Боже! Так вот, значит, что имеют в виду, когда говорят, что ноги стали как ватные. Если бы я сейчас встала…

А он все целовал и целовал ее, пока наконец все тело ее не сделалось ватным. И под прикосновениями его пальцев к самым, казалось бы, невинным местам она готова была растаять.

Но это было ничто по сравнению с тем, что последовало. Его пальцы словно бабочки порхали по ее голому плечу, и она с замиранием сердца почувствовала, как соскользнула с него тоненькая бретелька платьица.

Бюстгальтера на ней не было. Он не подходил к летнему открытому платью, к тому же она считала, что с ее девичьей грудью лифчик вообще ни к чему.

Раньше в аналогичных случаях в этот самый момент Дейзи охватывал безотчетный страх. И она готова была поклясться, что все они при этом думают одно и то же: «А чтоб тебя! Черт дернул связаться!» — и ей все время хотелось извиниться. Но теперь, когда под его руками платье сползло вниз, обнажив ее маленькие округлые груди, ничего подобного не произошло. Он бережно провел по ним пальцами, словно касался бесценной мраморной статуи.

— Ты похожа на ангела, — прошептал он. — Тебе кто-нибудь говорил, что у тебя грудь ангела?

Ну вот, зачем же я копила на силиконовые имплантанты?

— Нет, — выдавила она, удивившись, что еще в состоянии что-то отвечать. — Ничего такого мне не говорили.

Ник двумя пальцами начал бережно и нежно массировать розовый бутон соска.

Если до сих пор она еще хоть как-то владела собой, то теперь полностью утратила контроль над происходящим. Его прикосновения вызывали в ней тревожное томление, и она почувствовала, как жаркая влага растекается у нее между чресл. Губы ее помимо воли раскрылись, на щеках вспыхнул румянец. А когда он, склонив голову, прильнул к ее соску губами, она поняла, что всепоглощающее желание это не просто фантазия в духе «Космополитена».

Оно переполняло, подчиняло ее. Ник осторожно положил ее на кушетку и снял с нее сандалии. Ощущать на груди его губы было подобно сладкой пытке, и из груди ее то и дело вырывались сдавленные стоны.

Кушетка была явно мала для двоих. Дейзи одна с трудом помещалась на ней. Ник соскользнул на пол и встал на колени, ни на секунду не прекращая целовать ее грудь. Дейзи лежала, задрав ноги кверху, платье сбилось, но ничего этого она не замечала. А когда он развел ее колени и рука его скользнула по внутренней стороне бедра, ей показалось, что она вот-вот лишится чувств.

Но он не спешил. Ладонь его по очереди гладила то одно ее бедро, то другое, и Дейзи время от времени непроизвольно вскрикивала.

Когда рука его наконец коснулась сокровенного розового бутона, ее сотрясла дрожь. Затаив дыхание, она следила за тем, как он уверенно снимает с нее трусики.

Дейзи показалось, что она не выдержит эту пытку лаской. Под губами Ника в груди ее разгорался настоящий пожар, меж тем как пальцы его раздували новый костер. Его ласки были почти невыносимыми.

До сих пор сама мысль об этом нагоняла на нее тоску. Дейзи никогда не верила во все эти россказни о жарком огне в груди. Она знала одно: будет больно. Да и как могло быть иначе, когда плоть твою разрывает огромное, чужеродное нечто?

Но теперь…

Ладонь ее легла на его шорты, и даже под плотной джинсовой тканью она почувствовала… У нее перехватило дыхание.

— Проклятье! — вдруг прохрипел он и резко отпрянул.

Сначала Дейзи показалось, что она по неопытности нарушила некое неписаное правило сексуального этикета, но потом до нее дошел истинный смысл этого невольно вырвавшегося у него восклицания.

Ник схватил валявшиеся на полу трусики и протянул ей.

— Быстрее надевай. Извини.

Ее охватила паника. Она услышала, как в замочной скважине входной двери поворачивается ключ.

Дейзи постаралась взять себя в руки, хотя сердце готово было выскочить из груди и кровь стучала в висках.

— Ник! — донесся из прихожей рассерженный женский голос.

— Да? — крикнул он в ответ.

Дверь гостиной распахнулась, и их взорам предстала экзальтированная особа, вид которой не предвещал ничего хорошего.