Неестественная смерть

Едва лорд Питер закончил читать этот документ, как Бантер доложил о приходе мистера Паркера, и тот, войдя, устало опустился в удобное честерфилдское кресло.

– Ну, доложи результаты, – потребовал его светлость, перебрасывая ему письмо. – Знаешь, я начинаю думать, что ты был прав насчет дела Берты Гоутубед, и это большое облегчение для меня. Я, разумеется, не поверил ни одному слову миссис Форрест – по своим соображениям, но надеюсь, что смерть Берты была чистым совпадением и не имеет никакого отношения к моему объявлению.

– Вот как? – с горечью сказал Паркер, наливая себе виски с содовой. – Ну, тогда тебе будет еще приятнее узнать, что результаты аутопсии показали отсутствие каких бы то ни было признаков насильственной смерти. Ни яда, ни повреждений. У нее было слабое сердце, и вывод патологоанатома: летальный обморок от переедания.

– Меня это не удивляет, – сказал Уимзи. – Мы ведь и сами предполагали удар. Некий обходительный джентльмен, встреченный в квартире их общей знакомой, чрезмерно разошелся после ужина и стал распускать руки. Добропорядочная молодая женщина была шокирована. Слабое сердце не выдержало. Обморок. Конец. Обходительный джентльмен и его подруга в панике – у них на руках труп. Счастливая мысль: автомобиль; Эппингский лес; exeunt omnes[34] с песнями, умыв руки. В чем сложность?

– Сложность в том, чтобы это доказать, только и всего. Кстати, на бутылке отпечатков не было – лишь смазанные пятна.

– Перчатки, надо полагать. Похоже на камуфляж. Обычно парочка, отправляясь на пикник, не надевает перчатки, чтобы взять в руки бутылку пива.

– Я знаю. Но мы не можем арестовать всех, кто носит перчатки.

– «Тюлень сказал: «Как я скорблю, как плачу я над вами!» И самых крупных выбрал он с горючими слезами…»[35], – продекламировал Уимзи. – А что с теми ампулами для инъекций?

– Абсолютно ничего. Мы опросили аптекаря и врача. Миссис Форрест страдает острыми невралгическими болями, и эти уколы ей официально прописаны. Там ничего подозрительного, никаких признаков употребления наркотиков. Дозировка обезболивающего небольшая, смертельной она ни для кого быть не могла. А кроме того, не помню, говорил ли я тебе, что в организме покойной не найдено следов ни морфия, ни какого-либо другого яда.

– Ну, что ж! – сказал Уимзи. Несколько минут он сидел, задумчиво глядя на огонь. – Вижу, и в газетах интерес к этому делу затухает, – неожиданно добавил он.

– Да. Мы разослали результаты анализов, и завтра будет напечатана заметка с выводом: смерть по естественным причинам, вот и все.

– Отлично. Чем меньше суеты вокруг, тем лучше. Что-нибудь слышно от ее сестры из Канады?

– Ах да, забыл. Три дня назад мы получили от нее телеграмму. Она приезжает.

– Приезжает? Черт побери! На каком судне?

– На «Звезде Квебека», оно прибывает в ближайшую пятницу.

– Гм-м! Мы должны ее перехватить. Ты собираешься встречать судно?

– Господи, нет, конечно! С какой стати?

– Думаю, кто-нибудь должен ее встретить. Я, конечно, немного успокоился, но сомнения остались. Я сам ее встречу, если не возражаешь. Мне нужно узнать у нее все об этой истории с мисс Доусон, и на этот раз я хочу быть уверен, что у девушки не случится сердечного приступа, прежде чем я с ней поговорю.

– Питер, я правда думаю, что ты все преувеличиваешь.

– Береженого бог бережет, – сказал его светлость. – Хочешь еще глоток? Кстати, что ты думаешь о последних известиях от мисс Климпсон?

– Не вижу в них ничего особенного.

– Не видишь?

– Письмо немного сбивчивое, но в целом все ясно.

– Ну да. Единственное, что мы теперь знаем, что отец Мэри Уиттакер злился на то, что деньги его тетки достались мисс Доусон, и считал, что они должны перейти к нему.

– Но ты же не можешь подозревать его в убийстве мисс Доусон. Он умер задолго до нее, а деньги так или иначе должны были перейти к его дочери.

– Да, это так. Но предположим, что мисс Доусон передумала. Она ведь могла рассориться с Мэри Уиттакер и решить оставить деньги кому-нибудь другому.

– А, понимаю – и поплатиться за это жизнью, прежде чем составила завещание?

– А разве такое невозможно?

– Возможно, разумеется. Если не учитывать, что по всем имеющимся у нас сведениям никому не удалось убедить ее это завещание составить.

– Верно – пока она оставалась в хороших отношениях с Мэри. А как насчет того утра, о котором упомянула сестра Филлитер, когда мисс Доусон утверждала, будто ее хотят раньше времени свести в могилу? Вполне вероятно, Мэри надоело, что тетка так бессовестно долго коптит небо. Если бы мисс Доусон об этом узнала, ей бы это очень не понравилось, и она могла открыто заявить, что составит завещание в пользу кого-то другого – в порядке страховки от преждевременной кончины!

– Тогда почему она не послала за своим поверенным?

– Может, она и пыталась. Но ведь она была прикована к постели и беспомощна, а Мэри вполне могла перехватить ее послание.

– Звучит вполне правдоподобно.