Неестественные причины. Тайна Найтингейла

На то, чтобы утихомирить мисс Кедж, ушло много времени. Дэлглиш не сомневался, что ее истерика – не притворство. Его, правда, удивило, что она так безутешна. В маленьком обществе Монксмира одна Сильвия Кедж, казалось, была потрясена и удручена смертью Сетона. В ее потрясении не приходилось сомневаться. Она выглядела и вела себя как женщина, чей напряженный самоконтроль дал сбой. Теперь Сильвия старалась взять себя в руки и в конце концов пришла в приемлемое состояние, позволившее отправить ее назад в коттедж «Дубильщик» в сопровождении сержанта Кортни, растроганного ее безутешным видом и молящим взором и толкавшим ее кресло с осторожностью мамаши, помнящей об опасности, подстерегающей ее новорожденное дитя во враждебном мире. Дэлглиш, избавившись от нее, ощутил облегчение. Поймал себя на неприязни к ней, и это чувство было тем более постыдным, что он знал, до чего иррациональны, даже позорны его корни. Она вызывала у него физическое отвращение. Большинство соседей использовали Сильвию Кедж для того, чтобы за небольшую цену дать волю своей жалости к ней, заодно извлекая пользу для себя. Подобно многим инвалидам, она была одновременно объектом попечительства и эксплуатации. Интересно, а как она сама относится ко всем ним? Ему было бы легче, если бы он сумел пожалеть ее, но трудно было не осуждать то, как ловко Сильвия использовала свое увечье. С другой стороны, разве в ее арсенале есть иное оружие? Презирая молодого констебля за столь скорую капитуляцию и себя за бесчувствие, Дэлглиш отправился в «Пентландс» обедать, решив добраться туда по дороге. Этот путь был длиннее, но ему всегда претило возвращаться по собственным следам.

Когда он проходил мимо коттеджа Брайса, в окне верхнего этажа появился владелец и, вытягивая длинную шею, воскликнул:

– Загляните ко мне, Адам! Я вас заждался. Знаю, вы выслеживаете своего кошмарного дружка, ну да ладно, что с вами поделаешь? Главное, оставьте на пороге свой бич из носорожьей шкуры и можете налить себе что хотите. Я мигом спущусь!

Поколебавшись, Дэлглиш толкнул дверь. В маленькой гостиной царил обычный беспорядок: она служила свалкой для предметов, которым было не место в лондонской квартире. Решив ничего не наливать, не дождавшись хозяина, Дэлглиш крикнул, подойдя к лестнице и задрав голову:

– Он не мой кошмарный дружок, а опытный сотрудник полиции!

– Кто бы сомневался! – глухо откликнулся Брайс – видимо, натягивал одежду через голову. – Такой опытный, что поймает меня в капкан, если я его не перехитрю. Полтора месяца назад меня остановили на шоссе за превышение скорости, и полицейский – злобный грубый детина – был со мной весьма невежлив. Я письменно пожаловался на него начальнику полиции графства – и этим вырыл себе могилу. Они не оставят меня в покое, теперь я понимаю. Уверен, что фигурирую теперь в их черных списках.

Брайс спустился вниз, и Дэлглиш убедился, что он действительно напуган. Бормоча слова ободрения, согласился на шерри – напитки у Брайса всегда были безупречные – и устроился с рюмкой в его последнем приобретении – удобном викторианском кресле с высокой спинкой.

– Что ж, Адам, выкладывайте, как это у вас называется. Что там откопал Реклесс? Какая неуместная фамилия[1]!

– Он не во всем со мной откровенен. Пришла очередная порция рукописи. На сей раз написано лучше. Это описание трупа без рук, напечатанное, похоже, самим Сетоном.

Дэлглиш не видел причин скрывать от Брайса данные сведения. Все равно Сильвия Кедж вряд ли стала бы утаивать их.

– Когда его отправили?

– Вчера до обеда. Из Ипсвича.

Брайс пришел в смятение.

– Нет, только не Ипсвич! Там во вторник побывал я. Я часто туда наведываюсь за покупками. Мое алиби горит ярким пламенем!

– Кажется, вы такой не один, – заметил Дэлглиш в порядке утешения. – Мисс Колтроп разъезжала на машине, Лэтэм тоже. Да и я, сказать по правде. Даже женщина из «Прайори-Хауса»: я видел, как она ехала по мысу в повозке.

– Вы об Эллис Керрисон, экономке Синклера? Она вряд ли заехала дальше Саутуолда. Там экономка обновляет бакалейные запасы.

– Днем в четверг? Разве там в это время уже не закрыто?

– Какая разница, дорогой Адам? Наверное, она просто каталась. Чтобы отправить разоблачительный документ, Эллис Керрисон вряд ли поехала бы на лошади в Ипсвич. Но Сетона она ненавидела. Она служила в «Сетон-Хаусе» экономкой, когда была жива его жена. После самоубийства Дороти перешла к Синклеру и прижилась там. Невероятно! Эллис оставалась у Сетона до дознания, а потом, ни слова ему не сказав, собрала вещи и подалась к Синклеру – не найдется ли работа для нее там? Синклер к тому времени достиг, видимо, стадии, когда стремление к самостоятельности не распространяется на мытье посуды, вот он ее и нанял. Насколько мне известно, оба об этом не жалеют.

– Расскажите мне о Дороти Сетон, – попросил Дэлглиш.