Неестественные причины. Тайна Найтингейла

— Пирс взялась доложить главной сестре, что Фэллон по ночам попивает виски. Маленькая ханжа. О, я знаю, что она умерла и мне не следует так говорить. Но в самом деле, ее ханжество бывало совершенно невыносимым. А случилось, по-видимому, вот что: недели за две до того, как эта группа вернулась на очередной цикл занятий в училище, Дайан Харпер (она теперь ушла от нас) сильно простудилась, и Фэллон приготовила ей горячее виски с лимоном. Пирс, кажется, уловила запах из коридора и заключила, что Фэллон уже пытается совратить своих младших подруг этим дьявольским зельем. И вот она явилась в подсобку — они тогда жили в главном сестринском корпусе — в халате, с раздутыми ноздрями, словно ангел мести, и пригрозила, что доложит обо всем главной сестре, если Фэллон чуть ли не на коленях не пообещает никогда в жизни больше не притрагиваться к этому зелью. Ну, Фэллон сказала ей, куда пойти и что там с собой сделать. Уж Фэллон умела цветисто выражаться, когда рассердится, это точно. Дэйкерс расплакалась, Харпер взорвалась, и общий шум привлек заведующую общежитием на место происшествия. Пирс, конечно, доложила обо всем главной сестре, но никто не знает, чем это кончилось, кроме того, что Фэллон стала хранить виски у себя в комнате. Однако это событие вызвало бурю страстей на третьем курсе. Фэллон-то никогда не пользовалась популярностью в группе, она была чересчур замкнута и остра на язык. А вот Пирс девочки стали заметно сторониться.

— А Пирс недолюбливала Фэллон?

— Ну, трудно сказать. Кажется, Пирс никогда не беспокоило, что о ней думают другие. Странная была девушка и какая-то бесчувственная. Например, она могла осуждать Фэллон за то, что та пьет виски, но это не мешало ей попросить у той же Фэллон ее читательский билет.

— Когда же это случилось?

Дэлглиш подался вперед и поставил свою чашку на поднос. Он говорил спокойным, равнодушным тоном. Но вновь почувствовал, как в нем нарастает возбуждение и ожидание, интуитивное ощущение того, что было произнесено нечто очень важное. Это было больше, чем подозрение: это была, как всегда, уверенность. Подобное ощущение могло, если повезет, возникнуть несколько раз за время одного расследования, а могло и не возникнуть вовсе. Дэлглиш не мог вызвать его волевым усилием и боялся глубоко исследовать причины его возникновения, подозревая, что нежный росток этого ощущения быстро завянет от дыхания логики.

— По-моему, как раз перед тем, как они вернулись на занятия. Должно быть, за неделю до смерти Пирс. В четверг, по-моему. Во всяком случае, они еще не перебрались в Дом Найтингейла. Это было сразу после ужина, в главной столовой. Фэллон и Пирс вместе выходили из столовой, а мы с Гудейл шли как раз за ними. Фэллон повернулась к Пирс и сказала: «Вот библиотечная карточка, которую я тебе обещала. Лучше возьми ее сейчас, а то утром мы можем не увидеться. И пожалуй, захвати с собой и читательский билет, а то они могут не дать тебе книгу». Пирс что-то пробормотала и, на мой взгляд, довольно невежливо схватила карточку, вот и все. А что? Разве это важно?

— Да нет, не думаю, — ответил Дэлглиш.

VIII

Следующие пятнадцать минут он просидел, проявляя образцовое терпение. Судя по учтивому вниманию к ее болтовне и по той неторопливости, с которой он пил третью, и последнюю, чашку чаю, сестра Гиринг не могла догадаться, что каждая минута теперь была на счету. Когда чаепитие закончилось, Дэлглиш сам отнес поднос в маленькую сестринскую кухню в конце коридора, а она, слабо протестуя, семенила за ним по пятам. Там он поблагодарил ее и откланялся.

Он тут же направился к похожей на келью комнате, до сих пор хранившей почти все личные вещи, которыми владела Пирс в больнице Джона Карпендара. Не сразу отыскал нужный ключ в тяжелой связке, лежавшей у него в кармане. Комнату заперли после смерти Пирс, и она до сих пор оставалась на запоре. Он вошел и включил свет. Кровать стояла голая, а вся комната была чисто убрана, словно ее тоже выставили для прощания перед похоронами. Занавески на окнах раздвинуты так, чтобы, если смотреть с улицы, комната не отличалась от всех остальных. Хотя окно было приоткрыто, в воздухе чувствовался слабый запах дезинфекции, как будто кто-то старался с помощью ритуального обряда очищения уничтожить память о смерти Пирс.