Неестественный отбор

Некоторое время я внимательно всматривался в даль, держа винтовку в боевом положении. Но так ничего и не заметил. Тем не менее Жухлый продолжал нервничать, а стоило мне сделать шаг вперёд, снова зарычал. Значит, то, чего он опасался, никуда не исчезло.

Немного пораскинув мозгами, я сделал вполне логичный вывод: таким образом он реагирует на лагерь. Вряд ли ему нравится большое скопление двуногих. Меня он тоже не сразу принял. Прошла почти неделя, прежде он позволил к себе прикоснуться, да и то сразу отпрыгнул. Это сейчас он уже понимает, что мне можно доверять, но ведь в большом скоплении людей волчонок не бывал ни разу.

Эти мысли меня успокоили, но не так, чтобы совсем. По крайней мере, винтовку я убирать не стал, да и вперёд продвигался уже более осторожно. Вскоре взгляд упёрся в расщелину, разделяющую скальный массив. По ней свободно можно пройти уступ насквозь, но для этого всё же придётся как-то преодолеть реку. И вот ведь удача! Бросив взгляд под ноги, я вдруг увидел верёвку, которую кто-то надёжно закрепил обоими концами к каждому берегу. С моей стороны она была привязана к металлическому штырю, который наверняка глубоко загнали в щебень, а с противоположной подходила к уступу.

— Вот и ответ, — пробормотал я. — Ну ты как, братан? Со мной или дальше пойдёшь своей дорогой?

Жухлый, естественно, не ответил. Но по его поведению было ясно, что переправляться он не желает. Я присел на одно колено и подманил мохнатого друга. Он хоть и не с первой попытки, но всё же подошёл и даже дал себя погладить.

— Ну что, пойдёшь на ручки? — спросил я и, не дожидаясь ответа, подхватил волчонка. — Ох ты ж… Нифига ты пачку за неделю отожрал!

Щенок действительно знатно потяжелел, но внешне это особо не проявлялось. Хотя, возможно, это просто для меня казалось незаметным. Так бывает, когда видишь питомца каждый день. Вроде как соседский пёс с каждой неделей становится всё крупнее, а твой ну никак не желает расти. А в один прекрасный день смотришь — а твой, оказывается, даже крупнее.

Закинув винтовку на плечо, я покрепче перехватил Жухлого и, взявшись за верёвку, шагнул в бурлящий поток. Ноги сразу почувствовали давление, а ещё — лютый холод. Рана тут же начала пульсировать, и прежде чем продолжить движение, я немного постоял, давая телу привыкнуть.

Щенок начал трепыхаться, но я держал его крепко. А стоило забраться в воду по пояс, волчонок сразу притих. Видимо понял, что если я его выпущу, живым он из воды уже не выберется. Я и сам с большим трудом оставался на ногах, только верёвка давала хоть какую-то уверенность, что меня не смоет потоком в случае падения.

Выбравшись на другой берег, я некоторое время переводил дыхание. Без падения всё же не обошлось, и Жухлый в полной мере ощутил на себе всю прелесть купания в ледяной воде. Благо река в ширину была всего метра три, и я успел выбраться на берег прежде, чем щенок нахлебался. Однако теперь он снова смотрел на меня с опаской и не спешил приближаться.

— Ой, ладно тебе, — усмехнулся я. — Мне вон тоже досталось, я же не ною. Ну ты идёшь, нет?

Жухлый продолжал с недоверием коситься на меня и неуверенно переминался с лапы на лапу прямо у входа в расщелину.

— Ну и как хочешь, — отмахнулся я и, перехватив винтовку, двинулся вперёд.

Крики я услышал раньше, чем увидел сам лагерь. Сердце сжалось в нехорошем предчувствии, и я ещё крепче стиснул оружие. Жухлый всё-таки решил составить мне компанию и плёлся следом, прижав уши. Совсем как вчера ночью, когда мы шли к раскопу. Неужели я опоздал и рой сейчас доделает то, что не успел при первой атаке?

Глава 12 Типичный человек

Ближе к выходу из ущелья я догадался, что рой здесь ни при чём. Да и враги из-за ленточки тоже не имели отношения к шухеру в лагере учёных.

Это были наши. Кучка выживших зэков, изголодавшихся по женскому теплу и отчего-то решивших сменить маршрут.

И теперь, когда они дорвались до вожделенного, даже не знаю, что могло их остановить. Вряд ли удастся достучаться до здравого смысла тех, кто уже вовсю пустился в разгул, почувствовал власть, полную свободу и безнаказанность. Тем более что сила оказалась на их стороне. Сильно сомневаюсь, что среди яйцеголовых окажется крепкий боец, способный дать достойный отпор и защитить женщин.

Но что делать мне? Начать убивать каждого, кто попадёт в прицел винтовки? Драться с теми, с кем прожил бок о бок несколько лет? Как остановить этот беспредел, не проливая кровь, если люди, которые его учинили, понимают лишь язык силы?

Да и не вывезу я рукопашную схватку с толпой. Даже если бы со здоровьем был полный порядок, такая драка однозначно закончилась бы моим поражением. А сейчас даже и пытаться не стоит.