Неестественный свет

— Он получал записку, в которой указывалось время и место свидания. Насколько я знаю, он всегда встречался с мужчиной. Я как-то раз видела его. Грубый тип, похожий на головореза. Потом он уходил с этим мужчиной и занимался, чем уж он должен был там заниматься. Возвращаясь домой, он всегда приносил деньги. Всегда монеты, ни разу — векселя. Это было необходимо для сохранения тайны, анонимности, как он говорил; секретность, по его словам, была «жизненно важна для этого предприятия». Монеты он отдавал мне, а я заворачивала их в узел с тряпьем, будто белье для стирки, и приносила сюда, в лабораториум, чтобы он мог расплачиваться со своими кредиторами и чтобы жена не знала, что у него вообще есть долги.

— Значит, это место было не только его лабораториумом, но и тайной конторой и банком?

— Это было место, где он мог спастись от повседневной лондонской жизни, так он говорил.

— А ты с мистером Уилсоном никогда не… — Элпью не закончила фразы.

Бетти вспыхнула от гнева.

— Никогда. Я была ученицей мистера Уилсона. Когда он совершил бы великое алхимическое открытие, мое имя как его помощницы-химика тоже стало бы известно…

— А ты уверена, что про это место никто не знал? Никто не приходил сюда, кроме вас с мистером Уилсоном?

Бетти кивнула.

— Даже миссис Уилсон?

— Это должно было стать для нее сюрпризом, — сказала Бетти. — Он собирался рассказать ей, когда получил бы философский камень или хотя бы достиг сублимации. Потому что тогда он стал бы по-настоящему богатым.

— А обладание философским камнем, сублимация влекут за собой?…

— Превращение простых металлов в золото, разумеется. Процесс состоит из нескольких стадий, и в заключительной его части начнет появляться золото.

— А какова была твоя роль в процессе? — подалась вперед Элпью.

— Я вела записи. Описывала каждый процесс, силу жара, составляющие вещества, результаты. Вот… — Повернувшись, Бетти сняла с полки книжечку в зеленом кожаном переплете. — … это был его рабочий дневник. Здесь записана вся наша работа.

Графиня пролистала страницы, покрытые, казалось, бессмысленными иероглифами. Подняв глаза, она улыбнулась Бетти.

— Могу я взять это на время?

Бетти выхватила книжечку и засунула ее поглубже в карман.

— Теперь, когда мистер Уилсон больше не в состоянии… — Приложив палец к губам, графиня бросила на Бетти загадочный взгляд. — Возможно, мы могли бы прибегнуть к помощи мистера Ньютона?

— Даже ради мистера Ньютона. — Бетти похлопала по карману. — Я с этой книжкой не расстанусь.

На Брайдуэлле пробили часы. Одним плавным движением графиня поднялась и направилась к двери.

— Время летит, мистрис Бетти. Ты останешься здесь?

Скользнув вдоль стойки, Элпью прикарманила помеченный знаком Венеры пакетик с порошком, который свернула Бетти. Она боролась с искушением стянуть и пригоршню золотых монет, но графиня уже стояла на верхней ступеньке.

— Думаю, он что-то узнал… — Бетти судорожно вздохнула, словно желая сбросить с себя последний груз осведомленности, прежде чем снова остаться одной. — Накануне ночью он был с ней. Днем он пошел в театр, чтобы получить записку о следующем свидании. Пьесу он до конца не досмотрел и, придя домой, сказал мне…

Графиня опасно балансировала на верхней ступеньке.

— Сказал тебе?…

— Что он сделал великое открытие. Открытие такой важности, что оно заставит содрогнуться все общество и что это знание сделает его очень, очень богатым человеком.

Элпью подскочила к Бетти.

— И это открытие заключалось в?… Бетти в отчаянии воздела руки.

— Этого я никогда не узнаю. Он ненадолго пришел сюда из дому, а потом…

— А потом?… — в унисон спросили сыщицы.

— Пошел на встречу, чтобы объявить о своих требованиях. Там его и убили.

Элпью расхаживала взад-вперед по берегу реки, сбрасывая ногой камешки в мутные воды Темзы. Графиня пристроилась на кабестане. В разгар дня на реке было очень оживленно: с обеих сторон к Флиту шли на разгрузку лихтеры с углем, хозяева барж с запада направляли свои полные суда к причалам в Тилбери и обратно, шлюпки пересекали реку, перевозя на южный берег самых разных пассажиров — священников, размалеванных уличных девок, перепачканных землей садовников и солдат в алой форме. Все лодочники осыпали друг друга ругательствами, разносившимися над водой, так что на реке было так же шумно, как на улице.

— Ну и как, по-вашему? — Обернувшись, Элпью посмотрела на облупившийся фасад заколоченного театра в Дорсетском парке. — Мистрис Бетти говорит нам правду?

— Не думаю, что мы смогли бы хоть что-нибудь извлечь из этой абракадабры в его записях. — Выпрямившись, графиня всмотрелась в противоположный берег Темзы. — По-моему, это даже не английский язык. Непонятные иероглифы. Непостижимые знаки.

Элпью снова спустилась к воде.

— Люблю загадки. Я как-нибудь к ней зайду, может, она и даст мне взглянуть хоть одним глазком. — Мимо пристани проплывала маленькая лодка с одним гребцом. — Куда, по-вашему, с повязкой на глазах отправился в ту ночь Бо?

Лодочник окликнул Элпью:

— Перевезти, мадам Радуга?

Элпью покачала головой.

— Нет, спасибо, остряк-самоучка.