Нефанатка

– А если тебе вещи перевозить надо, так я помогу! Михалыч вчера свою газель починил, его попросим, он не откажет. А деньги‑то у тебя на квартиру есть? Я, если что, могу…

– Всё есть, пап, не переживай, – быстро прерываю его. Вот деньги у него брать я точно не буду! Попрошу у Светланы Аркадьевны занять, она мне всегда помогала. – Извини, мне бежать пора. Там обед скоро, если не успею, Егор голодным останется.

– Хорошо, доченька, беги. Я позвоню тебе вечером насчет риэлтора. Спасибо, что согласилась со мной встретиться.

– Я рада была тебя увидеть, пап, – искренне говорю я и целую его в щёку. – До вечера!

Бегу обратно в больницу, а на душе тепло и радостно. Теперь у меня есть папа, и он замечательный! Он мне поможет, и всё у меня получится!

***

Когда вернулся с рентгена, меня ждали. Слава богу, Ксюши уже не было. Кивнул им в знак приветствия. Пока санитар помогал мне пересесть на кровать, заметил, как Тася скривила свой носик. Видимо, от моей немощи. Хорошо хоть я сегодня полностью одет.

Вижу эту девушку второй раз в жизни. Она очень красивая, но такая холодная и высокомерная, что сам бы я никогда к ней не подошёл. Санитар уходит, и они тут же принимаются за дело. Делают несколько фотографий: Тася сидит рядом и держит меня за руку, Тася кормит меня с ложечки Ксюшиным бульоном, Тася помогает мне сесть. Фальшиво улыбаемся друг другу, а мне до жути противно. Только бы Ксюша этого никогда не увидела!

Потом включают видеокамеру и снимают те же кадры. Тася держит меня за руку и рассказывает, как проводит рядом со мной дни и ночи; Тася кормит меня с ложечки и говорит, что сама готовит мне бульон, потому что больничная еда – «ну вы сами понимаете»; Тася помогает мне сесть и сообщает журналисту, что после выписки я перееду к ней, и она будет сама обо мне заботиться. Хочется кричать, что об этом мы не договаривались, но я могу лишь молчать и улыбаться. Мне просто нужны деньги.

Уходят, оставив пухлый конверт. Прячу его под подушку и думаю, что скажу Ксюше.

Вдруг заходит санитарка и начинает менять белье на Ксюшиной кровати. Я в страхе замираю, понимая, зачем она может это делать. Немного погодя мои опасения оправдываются. На каталке привозят мужчину, видимо, только после операции. Он ещё не отошел от наркоза и негромко постанывает. Его укладывают на кровать и уходят.

Теперь я не смогу видеть мою девочку рядом каждую минуту. Не буду слышать ночью её сопение в моё плечо. Я снова буду один в этой чёртовой больнице!

Ксюша, где же ты?

***

Забегаю на этаж, и меня тут же перехватывает Глеб Викторович:

– Ксюшенька, зайди ко мне на минутку.

Прохожу за ним в кабинет и сажусь на стул.

– Я посмотрел снимки Егора и могу вас порадовать. Ребра срослись, и отёки внутренних органов спали. Через три дня снимем швы на животе, а там уже можно и к выписке готовиться.

Я радостно улыбаюсь, а доктор продолжает:

– С коленом тоже всё хорошо. Сгибать его пока не получиться, но самостоятельно передвигаться Егор уже может. Тебе нужно достать ему костыли, я напишу сейчас какие удобнее. Можешь купить или взять напрокат, тут за углом неплохой магазин есть. Ему они нужны будет недели две, не больше.

– Хорошо, я достану. Спасибо вам!

– Подожди убегать, – останавливает меня доктор. – Ещё кое-что. Так как Егор уже сам садится и его душевное состояние не вызывает опасений, тебе не обязательно находиться с ним круглосуточно. Сегодня мы положили в его палату другого больного. Он пока что лежачий, но зато с голосом у него всё в порядке. Так что, думаю, они присмотрят друг за другом.

Смеётся своей шутке, а у меня дыхание перехватило. Как я оставлю Егора одного? Кто будет за ним ухаживать? Подавать еду, выносить утку, отвлекать от грустных мыслей, в конце концов? А как я теперь буду без него? Видеть его два часа в день – это ничтожно мало! И куда я теперь пойду?

Пытаясь справиться с паникой, прощаюсь с доктором и иду в палату.

Захожу и вижу Егора, сидящего на кровати с ложкой в руках. Перед ним на стуле стоит обед. В ту же секунду понимаю, что да, ему уже и не нужна моя помощь. Но мне‑то, мне нужно его постоянное присутствие! Егор поворачивается ко мне и улыбается. Потом резко грустнеет и указывает взглядом на спящего соседа. Киваю ему и сажусь рядом, помогая держать тарелку.

Он ест котлету и пюре, старательно пережёвывая пищу. Выглядит при этом безумно довольным, и я просто радуюсь за него.

«Ты можешь жить у меня» – пишет мне, закончив с обедом.

«Угу. Доктор сказал достать тебе костыли. Сейчас пойду за ними»

Достает из-под подушки толстый конверт и протягивает мне. Открываю и потрясённо охаю. Так много денег сразу я ещё не видела. Вопросительно смотрю на Егора. Кивает и что-то долго пишет.

«Знакомый долг принёс. Двести пятьдесят оставь в конверте на столике в коридоре квартиры, завтра хозяйка придёт за арендной платой. А остальное – тебе на расходы»

«Хорошо»

Целую его в губы и помогаю лечь.

– Я скоро вернусь, – шепчу на ушко и не могу удержаться, чтобы ещё раз не поцеловать.

Беру из конверта десять тысяч и иду за костылями.