Нефантасты в фантастике

— Вы, очевидно, Человек не технического направления, — улыбнулся Ассистент, — иначе бы вы не задали такого вопроса. Знайте: АНТРОПОС — это агрегат агрегатов. Он состоит из тысячи двухсот самостоятельно работающих электронных агрегатов. Все эти агрегаты неодинаковы: все они принимают одинаковые данные, но решают их по-своему. Каждый из тысячи двухсот агрегатов создает свою картину будущего. Затем они автоматически подключаются к спормашине, то есть к машине спора. Они начинают безмолвно спорить между собой, и каждый агрегат путем логических доказательств отстаивает свой вариант будущего и в то же время, в процессе спора, вносит в этот вариант некоторые поправки. Постепенно некоторые агрегаты, подавленные логикой других, начинают выходить из игры. Когда останется только десять спорящих, в дело вступает агрегат-судья. Пока агрегаты спорили между собой, этот судья как бы слушал их, не вмешиваясь в спор, но все мотая на ус. Он вырабатывал свое мнение. От каждого побежденного в споре агрегата он брал частицу его правоты. На основании того, что он знает, судья вступает в переговоры с оставшимися десятью агрегатами и присуждает победу тому, чье мнение считает наиболее совпадающим со своим. Теперь, как понимаете, остаются два агрегата: победитель в споре и судья. Их прогнозы поступают в примирительное устройство, где вырабатывается основной прогноз. Этот прогноз идет в преобразователь, где преобразуется в зрительные образы и записывается на видеоленту. Звуковой, речевой записи АНТРОПОС не дает. Видеолента поступает в корректировочный агрегат, где из нее вычеркиваются зрительные моменты, носящие интимный характер. После этого Посредник может идти к экрану. Видите, все это довольно просто.

— Ничего себе просто! — воскликнул я. — Сплошная абракадабра.

— Что? — удивился Ассистент. — Сплошная что?..

— Абракадабра, — повторил я. — Этим словом в старину определяли непонятные речи и явления… Знаете, все-таки мне неясно, на основе чего агрегаты составляют свои прогнозы.

— На основе знаний, — ответил Ассистент. — Они напичканы миллионами сведений. Они знают самые неожиданные вещи: сколько миллиметров осадков выпадает в июне в городе Армавире; на сколько миллимикрон снашивается подошва человека, весящего столько-то, за километр пути; как повлияет ближайшее противостояние Марса на точные навигационные приборы; сколько метеоритов упадет в такой-то день в Тихий океан; как повлияет ближайшая Олимпиада на моду…

— Спасибо, — сказал я. — С меня довольно. Сыт по горло этой премудростью.

Вскоре Нина вышла из комнаты, где властвовал АНТРОПОС.

— Теперь вы увидите на экране АНТРОПОСа некоторые события будущего этой девушки, — обратился ко мне Ассистент. — Идемте.

Он ввел меня в комнату, где до этого находилась Нина. Затем он вышел, и двери бесшумно закрылись за ним. Я сидел в кресле в абсолютной тишине. Затем на стене вспыхнула надпись: «Соблюдайте молчание! Если смешно — не смейтесь. Если грустно — не плачьте. Клавиатура справа от вас». Надпись на стене погасла.

В темноте обозначился голубоватый прямоугольник экрана. Затем зеленоватым фосфорическим светом замерцала клавиатура, она была по правую руку от меня. Клавиш было много. На первой было написано: «В этом году», на следующей: «В будущем году», а затем: «Через два года» — и так до ста девяти лет.

Я нажал первую клавишу — и на экране возникла Нина. Она стояла рядом со мной на улице, и мы о чем-то говорили. Потом она потупилась и что-то сказала с решительным и смущенным видом. Затем взяла руками меня за голову, поцеловала в лоб, и я пошел в одну сторону, а она — в другую. Вслед за этим экран подернулся туманом, а потом я снова увидел Нину, но уже с Андреем. Они шли по взморью, и у обоих были счастливые лица. Я нажал синюю кнопку с надписью «Фиксация», и Нина с Андреем застыли, как на моментальном снимке.

— Да, все ясно, — сказал я сам себе. — Но что будет лет через сорок? Будет ли она с ним счастлива?

Я нажал клавишу «Через сорок лет». Нина и Андрей исчезли с экрана. По экрану, наплывая одна на другую, пошли темные полосы.

«Очевидно, какие-нибудь неполадки в АНТРОПОСе», — решил я и стал нажимать на клавиши в обратном порядке — «Через тридцать девять лет», «Через тридцать восемь», «Через тридцать семь»… Но по экрану по-прежнему двигались эти темные линии. В них было что-то подавляющее душу, и я снова стал нажимать на клавиши — опять в обратном порядке, но уже не подряд, а через две — в третью, через четыре — в пятую. Когда я нажал клавишу «Через три года» и увидел все те же темные полосы, я пришел к выводу, что АНТРОПОС просто испорчен.

«Вот она, наша хваленая техника, — подумал я. — Недалеко Человечество ушло от прадедовских телевизоров, которые вечно портились и служили постоянной темой для юмористов Двадцатого века. Сейчас пойду к Ассистенту и скажу ему, что АНТРОПОС надо переименовать в Питекантропус — и тогда все станет на свои места».