Нефертари. Царица египетская

— Не так быстро! Женщина должна отдавать улыбку медленно. Пусть мужчина поймет: твою улыбку нужно заслужить. Ясно? — Уосерит слегка подняла уголки губ. — Теперь ты скажи мне что-нибудь приятное.

Я задумалась.

— Госпожа верховная жрица, ты… Ты сегодня прекрасна. Я и забыла, какие у тебя чудесные темные волосы.

Губы Уосерит медленно растягивались в улыбке, но только когда я сказала последнее слово, она посмотрела мне в глаза и улыбнулась во всю ширь. У меня даже щеки покраснели.

— Вот видишь? Улыбка получается неожиданной. Пусть собеседник до последнего момента гадает, заставит ли он тебя улыбнуться, а когда ты все же улыбнешься, это для него будет словно подарок. — Уосерит взяла меня за руку и повела к дверям. — Смотри внимательно! — велела она.

Мы вышли в зал рядом с ее покоями и прошли через внутренний двор, где слуги рыхлили землю под деревьями. Заметив нас, они стали кланяться. Один из них, судя по одежде главный садовник, вышел вперед и поздоровался с Уосерит.

— Для нас большая честь видеть верховную жрицу. Твой приход для нас как награда.

Уосерит слегка изогнула губы.

— Вы сделали большую работу, — похвалила она слуг.

И в самом деле, вокруг выложенного гранитом фонтана росли мирты и жасмин, под деревьями стояли каменные скамьи, на которых паломники могли сидеть и любоваться величием храма.

— Здесь красиво, — признал молодой садовник. Уосерит улыбнулась еще шире. — Но это лишь отражение твоей красоты.

— Приятно слышать, — радостно рассмеялась Уосерит.

Садовник не мог отвести от жрицы горящих восхищением глаз.

— Пойдем, — обратилась ко мне Уосерит. — Покажу тебе наши фруктовые деревья.

Мы миновали двор и вошли под сень сикоморов. Уосерит повернулась ко мне.

— Он глаз с тебя не сводил, пока мы не свернули! — воскликнула я.

— Видишь, что может сделать улыбка? А ведь у меня улыбка обычная.

Я хотела возразить, но Уосерит покачала головой.

— Это так. Моей улыбке до твоей далеко. Зубы у тебя как жемчуг. Кто видел твою улыбку, никогда ее не забудет.

— Вот садовник твою улыбку точно не забудет.

— Потому что я знаю, кому и как улыбаться. Я не вываливаю все сразу, словно старушка, которая кормит деревенских кошек. Нужно следить за своей улыбкой — особенно тебе. Ты улыбаешься всем подряд, а пора быть рассудительнее.

Уосерит посмотрела вперед, и, проследив за ее взглядом, я увидела нескольких человек, собирающих плоды сикоморов.

— Есть там кто-нибудь красивый?

Я покраснела.

— Не смущайся. При дворе множество мужчин, и некоторые должны думать, что ты к ним неравнодушна. Как ты это сделаешь? — спросила Уосерит и сама ответила: — Взглядом. Улыбкой. Когда мы будем проходить мимо, выбери одного из них. Пусть он почувствует, что ты его выбрала. А потом пусть с тобой заговорит.

— Мне нельзя говорить первой?

— Можешь только улыбаться. Итак, который? — лукаво спросила она.

Я рассмотрела мужчин. Темноволосый юноша перебирал ягоды в корзине.

— Вон тот, с ягодами.

Я подумала, что одной улыбки будет недостаточно, и, вспомнив о своем браслете, быстро ослабила застежку. Встретившись с выразительным взглядом темноволосого юноши, я медленно улыбнулась. Он понял, что улыбка адресована именно ему, и глаза его расширились. Браслет упал.

— Госпожа, ты уронила! — Юноша вскочил, поднял браслет и протянул его мне.

Я продемонстрировала ему широчайшую улыбку, улыбнулась, как Уосерит улыбалась садовнику.

— Я такая неловкая.

Беря браслет, я коснулась пальцами его ладони. И пока мы не скрылись за деревьями, все мужчины как один смотрели нам вслед.

Мы вышли на берег Нила, и Уосерит одобрительно кивнула:

— Ты уже не девчонка — хихикать по всякому поводу и улыбаться всем подряд. Ты женщина, сильная женщина. Научись улыбаться — и мнение о тебе окружающих будет зависеть только от тебя. Итак, что ты сделаешь, когда встретишься с Рамсесом?

Я слегка улыбнулась, показав только краешек верхних зубов.

— Хорошо. Медленно, сдержанно. Не нужно отдавать ему все сразу, потому что ты не знаешь, как он это примет. Когда вы увидитесь, он, быть может, уже выберет Исет главной женой. И еще — пусть Хенуттауи считает, что ты сдалась. Никогда не отдавай все сразу. Мы играем в непростую игру.

Я вопросительно посмотрела на жрицу, не понимая, о чем она говорит.

— Какую игру?

— Такую, в какую сыграла ты, уронив браслет.

Своим тоном Уосерит дала понять, что разговор окончен.

Яркие лучи сверкали на золотой диадеме жрицы. Головной убор венчал золотой диск, символизирующий солнце, и в блестящей пластине я увидела свое кривое отражение.

— Завтра, — сказала Уосерит, — начнется твое обучение в храме. Если Хенуттауи спросит у наших жриц, чем ты тут занимаешься, они должны говорить, что ты готовишься посвятить себя служению богине Хатор. Сегодня тебе не обязательно ужинать со жрицами в трапезной; завтра Алоли отведет тебя ко мне, и я объясню, чем ты будешь заниматься.

Когда солнце опустилось за холмы, Мерит присела ко мне на край постели и спросила:

— Волнуешься, госпожа?

— Нет, — честно ответила я, натягивая на себя простыню. — Мы делаем то, что нужно. Завтра Уосерит расскажет мне, как я проведу следующий год.