Нефертари. Царица египетская

Спала я в ту ночь урывками, мне казалось, что утром я проснусь, и все окажется сном… Наконец сквозь тростниковые занавеси просочился молочный рассвет, я открыла глаза и увидела, что вещи уже уложены. Мерит улыбнулась мне из-за груды белья.

— Интересно, долго ли ты собираешься спать?

Я выбралась из кровати.

— Пора отправляться?

— Как только оденешься и причешешься. Думаю, Уосерит захочет с тобой поговорить.

В холодную погоду я одеваюсь быстро. Едва Мерит закончила укладывать мне волосы, в дверях появилась верховная жрица и обвела взглядом комнату.

Слуга забрали тяжелые сундуки, вынесли корзины с моими туниками, накидками и нарядами, расшитыми бусинами. Комната сделалась большой и пустой, наши голоса эхом отдавались от голых стен и высокого потолка.

— Слуги постарались, — одобрительно заметила Уосерит. — Ты готова ехать?

Мне вдруг сделалось страшно. Храм не стал для меня домом, но именно здесь я почувствовала себя взрослой, здесь меня научили быть настоящей царевной.

— Хочу попрощаться с Алоли, — сказала я. — И с другими жрицами.

— Успеешь. — Уосерит уселась, жестом пригласила меня последовать ее примеру и тут же негодующе заметила: — Надеюсь, на трон ты не сядешь, словно просительница, которая целый день простояла в приемном зале и только и мечтает бухнуться на первое попавшееся место и перевести дух.

Я встала и медленно опустилась на стул. Нога свела вместе, спину выпрямила, сложила руки на коленях и посмотрела на жрицу.

— Гораздо лучше. То, как ты сегодня во дворце усядешься в кресло, должно сказать о тебе не меньше, чем слова, что слетают с твоих уст. — Уосерит взмахнула рукой. — Осталось посадить Тефера в корзину и пойти прощаться. День предстоит тяжелый. Если Рамсес намерен сделать тебя своей женой, ему придется сразиться за тебя в тронном зале. Помнишь, что рассказывал Пасер про тронный зал?

— Тронный зал такой же, как Большой зал, но в нем только один стол, и там принимают просителей.

— А на возвышении стоят четыре трона.

— Для Рамсеса, фараона Сети, царицы Туйи и Исет.

— Когда ты станешь царицей, займешь ее место. Присутствия Исет на возвышении больше не понадобится.

Я сжала губы: изгнать Исет из тронного зала будет непросто.

— Разумеется, Рамсес не должен знать о твоем желании стать главной женой. Пусть он сам примет решение. Но если ты и станешь царицей, ему придется делить свое время между тобой и Исет. — Увидев выражение моего лица, Уосерит добавила: — Если ты его любишь, не осложняй ему жизнь. Рождение наследников престола куда важнее женской ревности.

Меня терзала боль, но я согласно кивнула.

— Я буду всегда веселой.

— И доброй, и приветливой, — добавила Уосерит.

Мы вышли из храма и подошли к пристани; тяжелые кедровые сундуки уже грузили на корабль Уосерит. Няня распоряжалась погрузкой, а я простилась со жрицами. Больше всех печалилась Алоли.

— С кем я теперь буду секретничать? — пожаловалась она.

— Будешь сбивать с пути какую-нибудь невинную жрицу, — отшутилась я и серьезно заметила: — Знаешь, спасибо тебе. За все.

Мы обнялись на прощание, а Мерит уже несла на корабль наш последний груз — мяукающего Тефера.

Стоя на корме среди корзин и сундуков, я помахала оставшимся на берегу жрицам.

Глава девятая ТОЛЬКО СВАДЬБА

На озере в Малькате теснились высокие корабли фараона. Под реющими на ветру бело-голубыми флагами толпа слуг готовилась к отплытию: на борт корабля погрузили изваяние фараона, заботливо завернутое в полотно, и огромные сундуки, каждый из которых с трудом поднимали на шесты четверо носильщиков. Слуги, писцы, носители опахал, носители сандалий, даже посланники — все устремились в Аварис, откуда Сети будет править Нижним Египтом; Рамсес же останется в Фивах, чтобы править Верхним Египтом.

— А я думала, фараон объявит об отъезде только сегодня.

— Официально — да, — ответила Уосерит.

— Но придворные уже знают?

— Разумеется. Только ведь нужно еще сообщить народу. Мой брат сегодня в тронном зале сделает объявление, а писцы развесят новость на дверях каждого храма.

Уосерит приказала гребцам доставить мои вещи во дворец, а няня передала корзину с Тефером молоденькой служанке, которая обещала отнести его в покои, отданные мне верховной жрицей. Проходя через высокие врата Малькаты, Мерит шепнула:

— Перестань трястись.

Я крутила в руках завязки своего пояса.

— От тебя уже ничего не зависит, — добавила она. — Отныне все в руках богов.

Во дворце царило напряжение — словно все знали, о чем собирается говорить Рамсес и как отнесутся к этому сановники и верховная жрица Исиды. Придворные потихоньку поглядывали в мою сторону, а какая-то служанка даже опустила на пол тяжелую корзину с бельем и проводила нас взглядом. В приемной комнате рядом с тронным залом Уосерит распорядилась:

— Жди здесь, пока о тебе не объявит глашатай.

Мы уселись на скамью из черного дерева с ножками в виде лебединых голов.

— Сегодня есть просители?

— Нет, всех выпроводили. Мой брат займется своими делами.

— А Исет? — быстро спросила я.

Жрица презрительно фыркнула.