Нефертари. Царица-еретичка

Мимо меня протиснулась Исет, прижимая к груди охапку своих лучших нарядов, но, не успев еще открыть рот, чтобы ответить, я вдруг увидела наос, деревянное святилище своей матери. Изнутри убрали инкрустированную золотом фигурку Мут черного дерева, чтобы перенести его, и сердце у меня остановилось, когда я увидела, что статуэтка разломилась на две части.

– Ты сломала статуэтку моей матери? – пронзительно вскрикнула я, и суета в комнате моментально стихла снова.

Я склонилась над богиней, которой моя мать поклонялась, будучи еще маленькой девочкой, и бережно подобрала ее с пола. Ее кошачья голова отделилась от тела, но я чувствовала себя так, словно это мое тело разорвали на куски.

– Я не ломала ее, – быстро проговорила Исет. – Я вообще не прикасалась к ней.

– Тогда кто это сделал? – выкрикнула я.

– Наверное, кто-нибудь из слуг. Или Усрет, – так же быстро ответила она. – Она была здесь. – Исет оглянулась на остальных женщин, на лицах которых был написан страх.

– Я хочу знать, кто это сделал! – сказала Мерит, и в голосе ее прозвучала столь явственная угроза, что Исет испуганно попятилась. – Усрет никогда бы и пальцем не коснулась алтаря моей госпожи! Это ты разбила статуэтку богини?

Исет наконец пришла в себя:

– Да ты хотя бы представляешь, с кем разговариваешь?

– Я имею очень хорошее представление о том, с кем разговариваю! – ответила Мерит, дрожа от ярости. – Со внучкой жены из гарема.

Щеки Исет заалели.

Мерит отвернулась.

– Идемте! – резко бросила она мне. Когда мы оказались в коридоре, она забрала у меня сломанную статуэтку. – От этой скорпионши ничего хорошего ожидать не приходится. Не беспокойтесь о своем святилище, моя госпожа. Я попрошу придворного скульптора починить его для вас.

Но, разумеется, я не могла не беспокоиться. И не только о святилище своей матери, которое было дороже мне всего на свете, но и о предостережении Усрет. Слова ее эхом отдавались у меня в ушах, подобно гимнам, которые мы пели в Храме Амона. Моя жизнь уже начала меняться, причем далеко не в лучшую сторону. Я последовала за сердитой поступью Мерит в свою новую комнату, располагавшуюся по другую сторону двора. Когда мы прибыли на место, она распахнула тяжелые деревянные двери и удовлетворенно хмыкнула.

– Ваши новые покои, – сказала она.

Внутри окна простирались от пола до потолка, выходя на западные холмы Фив. Я заметила, что Тефер уже нашел себе местечко на балконе, припав к земле, гордый и самоуверенный, словно леопард. Комната буквально дышала роскошью, начиная от выложенного плиткой балкона и заканчивая инкрустациями серебра и слоновой кости, которыми переливались изображения Хатхор на стенах. Я в изумлении оборотилась к Мерит:

– Но это же комната Усрет!

– Она отдала ее вам сегодня утром, пока вы были в эдуббе, – ответила нянька.

Значит, Усрет уже знала о том, что Исет заняла мою комнату, когда разговаривала со мной.

– Но где же она остановится, когда приедет во дворец?

– Она займет комнату для гостей, – ответила Мерит и с любопытством уставилась на меня. – Усрет явно проявляет к вам интерес. – Когда я не ответила, нянька лукаво поинтересовалась: – Не хотите взглянуть на комнату для переодевания?

В большинстве покоев комната для переодевания обычно бывает очень маленькой, в ней едва хватает места для трех или четырех ларцов, да еще, пожалуй, столика с головами из глины, на которые надевают парики, чтобы те не потеряли форму. В моих прежних покоях там с трудом помещалось бронзовое зеркало. Но у Усрет комната для переодевания оказалась почти такой же большой, как и спальня, и в ней была даже устроена душевая из известняка, где вода лилась из серебряных сосудов. Мерит распорядилась поставить мой туалетный столик у окна, выходившего на сады. Я выдвинула ящики, чтобы посмотреть, как устроились мои принадлежности в своем новом доме. Мои гребешки и горшочки с сурьмой, бритвы и щетки оказались на месте. Здесь лежало даже зеркало моей матери в форме анка с гладкой фаянсовой ручкой.

– Если бы верховная жрица не отдала бы мне свои покои, то куда бы я пошла? – спросила я.

– В другие покои в царском дворике, – отозвалась Мерит. – Вы всегда будете находиться в царском дворике, моя госпожа. Потому что вы принцесса.

«Принцесса чужого двора», – с горечью подумала я, когда мягкое тельце потерлось о мою лодыжку.

– Видите? – с деланой беззаботностью сказала Мерит. – Теферу нравится его новый дом.

– А ты расположишься рядом со мною на половине для нянечек? – Я оглянулась и заметила рядом с изножьем кровати деревянную дверь. Для лица царской фамилии это означало, что помощь находится на расстоянии вытянутой руки.

– Разумеется, моя госпожа.