Нефертити

Мгновение Нефертити стояла неподвижно, так что я подумала, что она меня не расслышала. Потом она схватила меня за руку, так что ногти впились в тело, и больно дернула к себе.

— Что ты сказала?!

Кобра на ее короне сверкнула на меня красными глазами.

— Не от военачальника? — Голос ее сделался угрожающим. — Скажи, что это ребенок не от военачальника!

Я ничего не сказала, и она потащила меня к себе в покои, отделенные от прихожей пологом.

— Отец об этом знает? — с яростью прошептала она.

Я покачала головой:

— Нет. Я пришла сначала к тебе.

Взгляд ее был полон злобы.

— Фараон будет в гневе.

—. Мы не представляем для него угрозы. Мы просто хотим пожениться и жить вместе…

— Ты легла в постель с простым солдатом! — выкрикнула Нефертити. — Ты пустила мужчину к себе на ложе без моего дозволения! Ты решила меня оскорбить?

Она приблизилась с угрожающим видом:

— Ты должна все делать для нашей семьи, а теперь ты подвергла семью угрозе!

— Это всего лишь ребенок. Мой ребенок.

— Который будет угрозой для трона. Ребенок царской крови. Сын военачальника!

Я потрясенно посмотрела на нее:

— Наш дед был военачальником, и он содержал войско в боевой готовности и в повиновении фараону. Только твой муж может видеть в войске угрозу. Военачальники всегда женились на женщинах из окружения царя.

— В Амарне такого не будет! — разбушевалась Нефертити. — Эхнатон никогда этого не допустит!

— Нефертити, пожалуйста, переубеди его. Этот ребенок ничем ему не грозит…

Нефертити резко взмахнула рукой.

— Нет. Ты забеременела — ты и избавишься от плода. Уж кто-кто, а ты знаешь, как это сделать.

Я в ужасе схватилась за живот.

— Ты собираешься так поступить со мной? — прошептала я.

— Ты сама навлекла на себя эти неприятности, хоть и знала, что делаешь. Надо мне было держать тебя поближе к себе!

Я выпрямилась во весь рост.

— У тебя есть муж и дочь, и скоро будет второй ребенок, а ты отказываешь мне в одном? В одном-единственном ребенке?

— Я ни в чем тебе не отказываю! — Нефертити окончательно взбеленилась, и теперь из-за полога, где слуги паковали вещи, доносился лишь еле слышный шум. — Я вышла за Эхнатона, чтобы дать тебе все, а ты втоптала все в грязь ради какого-то простолюдина! Второй такой себялюбивой сестры не найти во всем Египте!

— Это почему же? Потому что я посмела полюбить кого-то, кроме тебя?

В этих словах было слишком много правды. Нефертити кинулась к пологу, но прежде, чем выйти, бросила через плечо:

— Чтобы сегодня вечером ты была на пиру во дворце!

Я подавила гордость.

— Ты скажешь мужу, что мы хотим пожениться?

Она остановилась. Я повторила снова:

— Ты скажешь ему?

— Возможно, сегодня вечером ты получишь ответ, — бросила Нефертити.

Полог упал за ней, и я осталась одна во внутренних царских покоях.

Я вернулась к себе в шатер. У меня ныло под ложечкой. Я размышляла: может, мне стоит отыскать на стройке Нахтмина и предупредить его?

— О чем, госпожа? — рассудительно поинтересовалась Ипу. — И как ты это сделаешь?

Она взяла меня за руки.

— Подожди решения царицы. Она попросит за тебя. Ты — ее сестра, и ты хорошо служила ей.

Ипу вручила мне наряд для вечернего празднества.

— Давай собираться, — подбодрила меня она. — А потом я прослежу, чтобы твои вещи перенесли во дворец.

— Я хочу сперва повидаться с матерью. Сходи за ней.

Ипу на миг застыла, размышляя над моим намерением, потом тихо кивнула и вышла.

Я надела длинное платье и золотой пояс, потом застегнула на шее ожерелье из бус, повторяя про себя, что я скажу матери. Ее единственная дочь. Единственный ребенок, которого Таварет сочла уместным ниспослать ей. Я посмотрела на себя в зеркало. Оттуда на меня взглянула молодая девушка с темными волосами и большими зелеными глазами. Кто она, эта девушка, позволившая себе понести ребенка от военачальника? Я медленно выдохнула и увидела, что у меня дрожат руки.

— Мутноджмет! — Мать неодобрительно оглядела мой шатер. — Мутноджмет, почему ты не собираешься? Мы переезжаем сегодня вечером.

— Ипу сказала, что она все сделает, пока меня не будет.

Я подошла к обитой кожей скамье, чтобы мать могла сесть рядом со мной.

— Но сперва присядь, пожалуйста, сюда. — Я заколебалась. — Потому что… потому что я должна тебе кое-что сказать прямо сейчас.

Мать все поняла, прежде чем я сказала хоть слово. Взгляд ее метнулся к моему животу, и она прикрыла рот ладонью:

— Ты беременна!

Я кивнула, и глаза мои наполнились слезами.

— Да, мават.

Мать застыла недвижно — как перед этим Нефертити, — и я было подумала, что она собирается меня ударить, впервые в жизни.

— Ты спала с этим военачальником, — ровным тоном произнесла она.

Я поняла, что сейчас заплачу.

— Мы хотим пожениться, — сказала я, но мать меня не слушала.

— Каждый вечер я видела, как он входит в лагерь, и думала, что это Эхнатон вызывает его. Мне следовало бы догадаться. Когда это фараона интересовало войско? — Мать внимательно взглянула мне в лицо. — Так значит, стражники отворачивались ради тебя?

Я покраснела от стыда.

— Это случилось бы и без них. Мы любим друг друга…