Неформал

Я сквозь толпу стал пробираться, думал найти какой-нибудь выход, который бы вниз вел, и вдруг смотрю — передо мной барная стойка. Хотел было я дальше пойти, но толпа меня к ней так притиснула, что и выбраться-то невозможно. А напротив меня бармен стоит худой такой.

— Чего тебе, дорогуша? — спрашивает и бутылками передо мной жонглирует.

А я ж не знаю, что тут пьют, плечами пожимаю.

— Пива!

Не знаю, откуда в его руках появилось пиво. Да не просто пиво, а пиво в настоящей стеклянной бутылке. Наверняка дорогущее! Открыл он его, сует мне в руку холодную бутылку.

— Сто еврашек, милый!

Я чуть пеной не подавился. Ни фига себе попил пивка! Протягиваю ему каунтер, а он датчиком махнул по нему — и все, прощайте сто баксов! Ладно, все равно двести долларов, которые Вики на него перевела, надо было до конца недели истратить. Наличку я попридержать решил. А пиво оказалось хорошим, я такого и не пробовал никогда раньше. Наше, в пластиковых бутылках, по сравнению с этим просто пойлом было. Наконец, я дождался, когда толпа чуток поредела.

— Ты не знаешь, тут поесть можно? — спрашиваю я бармена, но он уже в мою сторону не смотрит, занят.

— Можно-можно! — слышу я вдруг рядом с собой жеманный такой голос.

Глаза поднимаю… Лучше бы я этого не делал!

Потому что рядом со мной сидели два раздутых шара. Это у нее такие груди были. И декольте до пупа. А лица я так и не увидел. Нет, оно, наверное, было, но… в общем, сами понимаете. Я его так и не рассмотрел.

— Вон, на том конце зала есть кафе «Дед Мазай», — говорит и светящимся розовым когтем размером с нож Джокера куда-то в сторону тычет.

— А… Дорого? — спрашиваю я и все время старюсь на бутылку смотреть.

— Ты чо, первый раз здесь, чо ли? — говорит она. — Тут выпивка дорогая, и билет вон скока стоит, а пожрать всегда бесплатно дают.

— Спасибо! — я опустевшую бутылку на стойку поставил и дальше сквозь дымную толпу стал продираться.

Может, хоть пожру по-человечески. Но мне снова не повезло, потому что в этот момент где-то сирена взвыла, музыка стала еще громче, и толпа надвое раскололась, меня буквально прижали к какому-то барьеру, а в центре вдруг полыхнуло пламенем аж через весь зал от стены до стены! Кто-то завизжал так пронзительно, что у меня ноги подкосились: я было решил, что сейчас вся эта вопящая и непонятно чему радующаяся толпа сгорит вместе со мной. Но, оказалось, это файершоу началось. Толпе зашибись, а мне ну совсем не в дугу: есть хочется, и голова от пива кружится. Да и не видно отсюда ничего. Ну я посмотрел вокруг, гляжу, а там, слева от меня по стенке дверь какая-то большая, ну я кое-как к ней протиснулся, вышел и оказался на балконе. Балкон огромный, то тут, то там в полутьме парочки целуются, у перил несколько пустующих столиков стоит. Я к перилам подошел и у меня аж дух захватило, я и не был никогда на такой высоте да еще на балконе! Вертолет не в счет. Это же, наверное, этажей сорок подо мной, не меньше! И башня эта телевизионная не такая, оказывается, и высокая! Ну то есть высокая, конечно, но все-таки…

А внизу еще один балкон, там тоже какая-то парочка стоит, видом любуется. Я на перила сел, дух перевести, а тут из дверей наружу еще кто-то вываливается и ко мне сразу. Встал рядом, вздохнул несколько раз глубоко. Пьян он был, наверное, слегка, хотя и не пахло от него совсем, ну может, еще чего-нибудь принял. И при этом вид у него, надо сказать, не расслабленный. Наоборот, он весь такой напряженный стоит, я даже в темноте это чувствую. Было бы кому, точно бы врезал. Но некому. И тут за ним девчонка какая-то выскакивает, и голос у нее такой звонкий-звонкий, так по ушам и режет, даже музыку перекрывает напрочь, хотя она и на балконе все равно громкая.

— Кирилл! — кричит. — Кирилл! Пойдем танцевать!

А он как рявкнет на нее:

— Сказал, оставь меня в покое, сейчас приду!

Ну она замолчала, испугалась, наверное, даже я немного испугался, потому что сказал он это так: или уходи, или убью! Она каблучками затопотала по плитке и убежала. Я даже подумал было, что сейчас он ко мне прицепится: бывают такие чуваки — когда выпьют, неважно кого задирать, лишь бы задирать. Но он, видать, меня за противника не посчитал. Мелковат я для него был. А он постоял еще немного, на город посмотрел, вздохнул несколько раз и говорит:

— Как дела, братишка?

Я подумал и отвечаю:

— Нормально дела. Могли бы быть и получше, но только лучше, видно, некуда уже. С этими бы справиться.

А он вдруг на меня так посмотрел, словно только что увидел.

— Да, пацан, — говорит, — нам с этими бы справиться. Большего нам не надо, некуда, — постоял он еще с минуту, опять вздохнул и продолжает:

— Помяни мои слова, братишка, когда-нибудь этот чертов мир полетит в тартарары. И время это не за горами. Так жить нельзя.

А потом какой-то еще парень на балкон вышел, Кирилла этого за плечи обнял и внутрь увел. В этот момент мне показалось, что Кирилл этот пьян. А вот до этого он казался ну не то чтобы трезвым, но в норме. А тут вдруг — р-раз! — и он совсем пьяным стал.