Неформал

Ну я какую-то ферму справа от дороги миновал, а сразу же фермой остановился. И не потому, что пришел, а потому что дорога кончилась. Я даже налобный фонарь включил, чтобы лучше видеть. И тут стало мне ясно, что это за порыв ветра был, и еще понял я, что деревни больше нет. Там, на карте деревенька на берегу озера ютилась. Ну вот, видать, и провалилось все вниз вместе с озером и с деревенькой! А я стоял на краю черного провала, и тянуло из провала ледяным холодом и вроде бы даже гнилью. Я направо и налево посмотрел, а там — все то же самое. Я тогда на колени опустился, а потом на живот и к краю подполз, думал, может, увижу там что-то. А луч фонаря в темноте теряется, и еще вижу: туман оттуда, снизу поднимается… А с обрыва вниз камни сыпятся, комки глины, да только не слышно, чтобы они на дно падали…

Я от края отполз подальше, сел прямо на дорогу. И слышу только: тишина вокруг и в этой тишине сердце бьется. Часто-часто. Я поднялся да еще немного обратно по дороге отошел, карту вытащил, посмотрел. По идее, надо было в обход деревеньки, на запад топать. Ну я, конечно, не видел, где этот провал закачивается, но все-таки надеялся, что он не очень большой. Свернул я сразу у фермы направо и прямо по полю пошел. Земля под ногами мягкая, а идти тяжелее, я налево смотрю, в сторону провала, а оттуда туман этот серый ползет, через край переваливается и по полю растекается. А я только и думаю: как бы его опередить да на дорогу выйти, а то заблудиться можно, а для Маришки это — верная смерть. Я даже побежал, чтобы успеть. Жулька за мной мчалась. В общем, успели мы на дорогу выйти, да еще метров пятьсот протопать по ней, прежде чем нас туман нагнал, прямо за спиной клубится.

Да… Впереди темнота и сзади тоже ничего хорошего! По мне так лучше темнота, чем туман этот, который из провала поднялся. А в тумане вроде бы шепчет кто-то. Или мне снова мерещится? Жулька то к ногам жмется, то рычит, а то как пришпорила по дороге бежать! Я ее снова на поводок взял, чтобы не сбежала. С ней-то не так страшно! А до следующей деревеньки, до Ларцево, целых пять километров по лесу топать! А я уже не иду, меня ноги от страха сами вперед несут, но все время приходится под ноги светить, потому что дорога в хлам разъезженная: то колея, то ямы, то лужи и грязь, то поперек луж стволы тонких деревьев навалены — это автомобилисты буксовали да понатаскали сюда всего, что срубить смогли. А кругом кусты и лес.

Ну, в общем, мы бегом, бегом и ушли от этого тумана, отстал он от нас, но тут новая напасть началась. Слышу я, что и справа, и слева по лесу вдоль дороги вроде рыскает кто-то: кусты трещат, и ветки кое-где качаются. Значит, совсем рядом ходят. Жулька сначала оглядывалась, а потом перестала. Шла и прямо перед собой смотрела, только ушами туда-сюда все время водила. А я тоже сначала все время автомат вскидывал, а потом успокоился. На дороге никто не показывается, а сквозь ветки никого не видно. Может, просто пугают опять?

А потом вижу: они впереди прямо на дороге стоят. Меня ждут. Огоньки от сигарет тлеют. Странное дело: лес кругом, темно и пацаны эти. Наверное, я медведей ждал, а не пацанов. Хотя что медведи? Я же знаю, на что способны вот эти, которые ждут. На это, видать, и ставка.

Тоскливо мне стало. Постоял я, постоял на дороге, а потом собрался с духом и прямо на них пошел. Ну разве только крестик наружу поверх куртки вытащил, автомат наперевес взял, и Жульке «Рядом!» скомандовал.

А они молча так расступились передо мной. То ли автомата испугались, то ли крестика. А я и не знаю, стрелять мне в них или нет. А вдруг это все-таки люди? Там колея была, так вот они по обе стороны от нее разошлись, меня вперед пропустили, а сами рядом пошли. Я мимо проходил, и меня с обеих сторон словно могильным холодом обдало. Ну вот, я сначала от них пятился, а потом осторожно повернулся и по дороге пошел. А они следом метрах, наверное, в пяти сзади. Идут и молчат. А это еще страшнее, чем если бы ругались или задирали. И что интересно, на слух — вроде бы обычные парни. Идут, сигаретами пыхтят, спотыкаются. А обернешься на них, и видно, что нелюди. Руки длинные до колен болтаются, сами тощие и не идут, а как-то тащатся над землей, ноги для виду в воздухе шевелятся.

А вокруг все темнее, лес все гуще, черные сучья деревьев через дорогу тянутся, под ногами грязь чавкает. А мне что делать? У меня полный магазин патронов, но мне все казалось, что стрелять бессмысленно и бесполезно. Нельзя убить свое воображение. Или не воображение? Или это вполне реальные какие-то существа? Может, это души наших ребят, интернатовских? Из ада вернулись? Могут они из ада сюда приходить или нет? Я же не знаю ничего путем, как мир устроен. Мне почитать бы чего или послушать кого, вроде отца Евлампия. Да только времени не было. Может, вот этот, покоренастее — это Чика, а вон там сзади и слева с самого краю, у леса — это белобрысый. А справа от Чики девочка эта молоденькая идет, которую я тогда в постели у него видел. Скалится…