Неформал

Ну я у Ивана фляжку взял да ей передал.

— Как, — спрашиваю, — себя чувствуешь-то?

— Да вроде, лучше.

А Иван сразу же:

— А раз лучше, значит, собираться будем.

Ну пока мы шмотки собирали да рюкзаки упаковывали, Иван все на Жульку поглядывал. Потом велел ее на поводок взять. Я спорить не стал, поводок нашел да Жульку «в правах ограничил». Кое-какие вещи наши уже подсохли, так что мы по большей части свою одежду надели. А пистолет этот, «ГШ-18», я все-таки Маришке отдал. Иван со мной согласился, но с условием, что Маришка пистолет из кобуры не вынимает, и что он — только на самый крайний случай. В общем, пролезли мы через лаз да снова в тоннеле оказались. Я сразу понял, что правильно Иван сделал, когда велел Жульку на поводок взять. Потому что она сразу же рваться вперед стала, а когда мы все тем же боевым порядком метров пятьсот по тоннелю прошли, наоборот, назад. Что ты с ней будешь делать? Но потом она вроде бы смирилась и у ноги моей пошла.

Но знаете, что было самое обидное? Что после всех приключений мы поняли, что пути дальше нет. Потому что еще метров через двести тоннель вдруг пропастью вниз оборвался. И там, внизу, дна не видно. Ну постояли мы на краю этого провала, плюнули несколько раз туда по очереди. Иван еще камнем вниз зафитилил, думали, услышим, как камень на дно упадет, но сколько не ждали, так и не дождались. Маришка уже носом швыркать начала, я только Бога молил, чтобы она не заплакала, а то бы я точно не вынес этого. А кругом темно по-прежнему, и между прочим, возможного потопа никто не отменял. Мы сейчас, скорее всего, находились ниже уровня воды в игнатовском провале. Так что всякое случиться могло. А потом Иван и говорит:

— Отставить рыдать. Чего нос повесили? Скажи мне, Александр Васильевич, собачка твоя в провале с вами была?

— Нет, — говорю, а сам уже понимаю, куда он клонит.

— Значит, — уточняет он, — собачка наверху осталась? А сюда, значит, за тобой пришла… Ну что ж, раз она такая верная оказалась, пусть нас и выводит.

Слышу: Маришка плакать передумала. Уже хорошо. А Иван над Жулькой склонился, хотел ее погладить да поговорить с ней, а я только слышу: зубы клацкнули. Это она ему себя гладить не разрешает. Ну он в сторону отступил.

— Давай, — говорит, — командуй!

Я над Жулькой наклонился, морду ее в руки взял, в глаза заглянул и говорю:

— Ты, Анжелина, прости, что я тебя Жулькой зову. Ты же все понимаешь, умная собака. Давай, выводи нас. Домой. Ищи. Домой… — и выпрямился.

А она посидела еще несколько мгновений, а потом встала и уверенно обратно побежала, нам только за ней поспевать оставалось, потому что тянула она, как маленький грузовичок.

Иван только спросить успел:

— А это не та самая Анжелина, которую пол-Москвы знало?

А я говорю:

— Та самая!

Он в ответ только присвистнул и замолчал.

А Жулька в аккурат на середине пути от пещеры до пропасти к одной из нор на правой стенке свернула и туда полезла. Ну мы следом: впереди я, потом Маришка, сзади Иван. Тут я понял, что главное, это поводок из рук не выпустить, и чтобы Жулька не потащила меня за собою, потому что сил у нее на это хватало. В общем, нора эта узкая была, нам то и дело ползти приходилось, а потом какие-то развязки начались, но Жулька каждый раз уверенно одну из нор выбирала, а потом мы снова оказались в естественной пещере, я уже к этому времени окончательно потерял способность ориентироваться и шел, просто чтобы куда-то идти. А Иван сказал, что мы обратно к Игнатово возвращаемся. Но мне все равно было, лишь бы на поверхность вырваться. А пещера тоже, в общем-то, невысокая была, местами на коленках приходилось ползти, но меня радовал тот факт, что она все время вверх уходила. В общем, мы все шли по ней, шли, а пещере конца и краю не было. Наконец, Маришка отставать стала, и мы решили привал сделать. Только присели, чувствуем: а камень-то дрожит.

Маришка первая спросила:

— Шурыч, это что?

А я и сам понять не могу.

— Вроде как подземка…

— Какая здесь подземка? — говорит Иван, — сдурели, что ли?

А потом вдруг со свода пещеры песок посыпался, и гул под землей пошел. Иван перекрестился, и даже Маришка его примеру последовала.

А Иван говорит:

— Не иначе, где-то обвалилось…

А я ничего отвечать не стал, но про себя подумал, что это больше на метро похоже. Ведь тоннель тот, по которому мы в Ларцево шли да где от тварей отбивались, тоже на чью-то нору похож. И совсем мне не хочется встретиться с тем сусликом, который эту нору выкопал. Но говорить вслух я ничего не стал, рядом же Маришка сидит, а она и так напугана.