Нефритовая Гуаньинь

— Вэй И-фан, ты мог бы тоже удостоиться бессмертия, не ударь ты меня тогда мечом. Я принял в рассуждение наше свойство и не почел твой проступок за вину. Но сегодня ты выведал, где находятся наши дворцы, и можешь разгласить тайны Неба. Только ради твоей сестры я дарую тебе жизнь. И еще дарю сто тысяч связок монет. Эти деньги ты получишь, когда представишь шапку, которую я сейчас тебе дам.

Почтенный Чжан встал и с достоинством удалился в другие покои. Немного погодя он вышел и вынес старую шапку из рогожи. Отдав шапку Вэй И-фану, он наказал ему отправляться в Янчжоу, отыскать у моста Кайминцяо господина Шэня, торговца лекарственными травами, и показать ему эту шапку.

— У бессмертных и смертных разные пути, — сказал Чжан. — Тебе нельзя здесь задерживаться.

И он велел пастушку, игравшему на флейте, посадить Вэя на хромого осла и вывезти его из селения. Когда они подъехали к берегу ручья, пастушок внезапно так толкнул Вэя, что тот кубарем скатился с осла. Когда Вэй опомнился, он увидел, что сидит на берегу потока. Он пошарил за пазухой и нащупал шапку. Вэй не знал, во сне ли ему все это привиделось или случилось на самом деле. Впрочем, ничего не оставалось, как спуститься с горы. С рогожной шапкою в руках он вернулся на постоялый двор, где накануне оставил вещи, и стал разыскивать своих слуг, однако их нигде не было. Наконец вышел хозяин и сказал:

— Двадцать лет назад чиновник по фамилии Вэй оставил здесь вещи, а сам отправился на гору Маошань и пропал. Двое его слуг не дождались хозяина и вернулись домой. Сегодня как раз двадцать лет с того дня, как он исчез: ведь сейчас идут годы «Дае»{255}, а именно — второй год правления суйского императора Ян-ди.

«Мне казалось, что все это было только вчера, а оказывается, целых двадцать лет прошло! — подумал Вэй И-фан. — Вернусь-ка я в уезд Люхэ, в управление императорскими конюшнями, и разыщу своих родителей».

И он простился с хозяином постоялого двора. Добравшись до Люхэ, он стал расспрашивать о своих родителях, однако все в один голос говорили, что двадцать лет назад в управлении императорских конюшен действительно служил советник Вэй, но однажды вся его семья — целых тринадцать человек — вознеслась на небо. И показывали Беседку, выстроенную в память об этом событии, которая сохранилась до сих пор. Шел слух, что был в семье еще молодой господин, но он уехал и более не возвращался.

Выслушав все это, Вэй И-фан поднял лицо к небу и громко зарыдал. Двадцать лет пролетели для него единым днем, нет уже ни отца, ни матери, он остался один как перст, и негде ему приклонить голову. Он не знал, как жить дальше, и отправился к почтенному Шэню, чтобы получить у него сто тысяч связок монет.

Расставшись с уездом Люхэ, он после длительного путешествия прибыл в Янчжоу и разыскал мост Кайминцяо. Подле моста действительно оказалась лавка, в которой торговал лекарственными травами почтенный Шэнь. Подойдя к лавке, Вэй И-фан увидел старика:

Весь какой-то он был удивительный,
Необычно и странно одет.
Борода серебрилась, как лезвие,
Сбились в клочья и спутались волосы,
Плечи выгнуты, словно у коршуна,
Или линией павшей звезды.
Как журавль, был он сухонький, сморщенный,
Будто Лао-цзы в облике варвара{256}

,Или старец, от Циней укрывшийся{257},
Иль Люй Шан, что удил на Паньци{258}.

Обращаясь к старику, Вэй И-фан сказал:

— Разрешите приветствовать вас, почтенный господин. По-видимому, это лавка лекарственных растений почтенного Шэня?

— Совершенно правильно, — отвечал старик.

Вэй И-фан пристально посмотрел на шкафы с лекарствами. Поистине:

Четыре шкафа: три пусты,
В последнем разгулялся ветер.

«Где уж тут получить сто тысяч связок монет!» — подумал Вэй И-фан и попросил у старика мяты на несколько цяней.

— Мята у меня славная, — сказал старик. — В «Бянь-цао» говорится, что мята охлаждает голову и просветляет взор. На сколько цяней вы просите?

— На три, — сказал Вэй И-фан.

— К великому сожалению, мяты у меня очень мало, — сказал старик.

— Ну дайте немного байяоцзяня, — попросил Вэй И-фан.

— Байяоцзянь уменьшает крепость вина, — объяснил старик, — а также избавляет от сухости в горле. Сколько вам нужно?

— На три цяня, — сказал Вэй И-фан.

— Вот беда, все распродано! — ответил старик.

— Ну тогда дайте солодкового корня, — попросил Вэй И-фан.

— Солодковый корень по природе своей безвреден, — объявил старик. — Его можно принимать во всех случаях. Он растворяет всякие яды: и растительные, добытые из трав и деревьев, и прочие, полученные из золота и из камней. У нас его зовут «мудрейшим корнем». Сколько вы просите?

— Дайте на пять цяней.

— Должен вам признаться, господин чиновник, — сказал старик, — что сейчас у меня и солодкового корня почти не осталось.