Нефритовая страна

Вскоре, среди нанесенных ветром высоких сугробов, Блейд заметил тенты сбившихся в кучу темных повозок и, пошатываясь, побрел к ним. Словно во сне он прошествовал мимо первого фургона, затем второго, третьего. Морфо направил его к единственной повозке, внутри которой теплился неяркий огонек. Блейд, надрывно вздыхая, стряхивая сосульки с усов, уже взялся за перила лестницы, но тут маленький человечек остановил его

– Теперь ты должен дать мне клятву, Блейд.

– Какую еще клятву, Морфо? – взревел Блейд словно раненый медведь. – Ты считаешь, что сейчас подходящее время для клятв? Мы же замерзнем!

Но Морфо был непреклонен. Его заледеневшие губы прижались к уху разведчика:

– Самая простая клятва, Блейд. Поклянись, что ты никому не расскажешь о том, что увидишь внутри фургона.

– Хорошо, хорошо, – разведчик кивнул, – я даю слово. Так мы войдем или будем дожидаться, пока ветер не прикончит нас?

– Спусти меня вниз.

Морфо соскользнул с плеч Блейда и рванулся к двери. Гость последовал за ним, гадая, какие неприятности готовит ему судьба на этот раз. Низко согнувшись, он переступил через порог и захлопнул за собой дверь.

Холодный ветер больше не бил ему в лицо, и он почувствовал себя почти как в раю. Он зажмурился от удовольствия и только потом начал осматривать едва освещенную одиноким огоньком повозку.

Пахло здесь неважно. Рядом с лежащим в углу соломенным тюфячком скрючилась одетая в лохмотья древняя старуха. Она даже не повернулась на стук двери, продолжая вглядываться в лицо девочки, свернувшейся в клубочек под одеялом.

Морфо потянул Блейда к тюфяку.

– Это моя дочь, – произнес он. – Ее зовут Нанти. Она умирает, Блейд. Я думаю, она умрет, если ты не сможешь ей помочь. Я этого сделать уже не в силах И она, – он указал на старуху, тоже. Больше мне не к кому обратиться… только к тебе, Блейд. Только к тебе…

Вцепившись в рукав дохи, гном умоляюще заглядывал Блейду в глаза, растягивая губы в своей пугающей улыбке, блестящие слезинки катились по его покрытому морщинками искалеченному лицу.

Жалость и сознание собственного бессилия одновременно нахлынули на разведчика, теперь он понимал, что скрывала от него Садда. Но это сейчас было не важно; другое дело – чем он может помочь ребенку? Ведь он не врач…

Блейд успокаивающе похлопал Морфо по плечу.

– Не ожидай от меня чудес, приятель, но я постараюсь сделать все, что смогу. Когда она заболела?

– Пять дней назад. Как раз перед тем, как мы подошли к леднику. Это лихорадка. Она вся горит.

Блейд наклонился над постелью. Старуха, вытиравшая лицо ребенка влажной тряпкой, отодвинулась. С пронзительной остротой ощущая свою беспомощность, разведчик положил руку на пылающий лоб девочки; несмотря на высокую температуру, она не хрипела и не задыхалась. Блейд снял с нее тяжелый тулуп и приложил ухо к груди. Ее кожа была совсем светлой, почти как у катайцев, крохотные полушария только начинали наливаться.

Девочка дышала ровно и глубоко, но тело ее пылало как печка. Надо что-то делать, недуг не уйдет сам собой. Он укрыл ее и повернулся к Морфо.

– Я сначала подумал, что она простудилась, – встревоженно затараторил гном, – но теперь я уверен, что это лихорадка. Никогда раньше не видел такого сильного приступа! Ты можешь помочь ей, сир Блейд?

Разведчик откинул прядь темных волос с высокого лба ребенка. Нет, тут явно чувствовалась катайская кровь; ее можно было угадать в чертах лица – впрочем, как и кровь другой половины. Носик девочки оказался прямым, а не курносым, как у монгов. Пухлый, похожий на бутон розы, рот тоже не вызывал сомнений, хотя мягкие алые губы сейчас поблекли и потрескались. Вот только глаза у нее были совершенно особенные, своими миндалевидными, не похожими ни на круглые глаза серендинцев, ни на узкие щелочки, украшавшие физиономию ее отца.

В этот момент веки девочки приподнялись, и Блейд почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Ее зрачки были зелеными! Совсем как у Лали! Но куда же исчезла пленительная нефритовая глубина очей маленькой императрицы? Девочка, ощутив присутствие незнакомца, повела рукой в воздухе. Она слепая!

– догадался Блейд.

Маленькая ручка коснулась его бороды

– Отец, где ты? – позвала девочка. – Кто пришел с тобой?

Морфо наклонился к тюфячку и поцеловал ее щеку.

– Я здесь мое солнышко. Со мной пришел друг. Он тебя вылечит.

Тонкие пальчики пробежали по лицу Блейда, дотронулись до его губ, носа и задержались на остриженной бороде. Внезапно девочка улыбнулась.

– Мне нравится твой друг, отец. Он хороший.

Блейду сдавило грудь, глаза его потемнели, сострадание погасило всплеск раздражительности. Но что ему теперь делать?

Нанти перестала ощупывать его и протянула руки отцу. Морфо подхватил их и крепко прижал к своим залитым слезами щекам.

– Да, лапушка. Мой друг очень хороший. Он поставит тебя на ноги, – гном уставился на Блейда, в глазах его читалась лишь невысказанная боль.

Разведчик коротко кивнул и отвернулся, не в силах смотреть на эту душераздирающую сцену

– Я сделаю все, что смогу, – повторил он. – Сколько ей лет?