Нефритовые четки

– Так что лорд Беркли? – мягко вернула её к нити повествования мисс Палмер.

– Когда я ему сказала, ужасно трогательно: «Иди, любимый! Живи! Я буду ждать тебя, теперь уж никуда не денусь!» – старый идиот тоже зарыдал. Крикнул: «Тебе не придётся ждать долго!» и выбежал вон, даже не поглядел, как я умирать буду, хотя я умела это делать по первому разряду – прямо заглядение. Хотите, покажу?

Эраст Петрович попросил:

– Чуть п-позже. Но скажите, на что вы рассчитывали? Не боялись, что он вернётся?

– Конечно, боялась. Но я уже решила: хорошенького понемножку, сматываю удочки. Только меня в вашем Бате и видели! Хотела уехать в Глазго, мне давно там предлагали ангажемент. Только Джефф, несчастный дурень, недалеко ушёл. Спустился на улицу, да и рухнул. Кондрашка его хватил. Вот ведь не любила я его никогда, а тут жутко жалко стало. Ревела, наверно, целую неделю. – У мисс Флейм и сейчас на глаза навернулись слёзы. – Никто меня так не любил – ни до, ни после.

И заплакала навзрыд. Больше они не добились от неё ни слова.

– Знаете, вся моя жизнь ушла на то, чтобы убедиться в правоте банальных истин, – сказала мисс Палмер, когда они вышли от Молли Флейм и быстро шагали по улице, чтоб успеть на последний поезд. – Нам с раннего детства на ложечке подносят всю мудрость, накопленную человечеством. Каждый день мы слышим: «Тихие воды глубоки», «Пока есть жизнь, есть надежда», «У каждой тучи найдётся серебряная подкладка» и прочее подобное, но это всё равно что метать бисер перед свиньями. Пока сам не споткнёшься об камень, на котором уже падали миллионы раз до тебя, ничего не поймёшь и ничему не научишься. Зато, если уж сделаешь своё доморощенное открытие, хочется кричать на весь мир: «Эй, люди! Все слушайте меня! Известно ли вам, что настоящий друг познаётся в беде? Я только что это обнаружил!» Или: «Ах, как же неправильно вы все живёте! Знайте же: не все золото, что блестит». Но кричать бесполезно, только зря горло надорвёте. Вот так, мой милый Эраст, я и живу – от одного банального открытия к другому. Только что, например, сделала ещё одно, очень важное: не так страшен черт, как его малюют. Ужасная мисс Флейм оказалась довольно мила, вы не находите? Никогда не нужно верить репутациям, особенно плохим.

– Вот это уже трудно назвать банальностью, – улыбнулся Фандорин. – Мысль вполне оригинальная.

– Нет-нет, – убеждённо заявила мисс Палмер. – Я не способна на оригинальные мысли. Я самая обыкновенная и заурядная старуха, ходячий свод банальных истин. Семьдесят шесть лет одиночества – достаточный срок, чтобы проверить на себе все существующие поговорки и убедиться в их абсолютной истинности. Разумеется, за исключением банальностей любви, эта грань жизни осталась вне зоны моих опытов.

– Не уверен, что из-за этого стоит расстраиваться.

Старая леди жалостливо поглядела на него.

– Вы сказали это с горечью. Однако я не могу поверить, чтобы вы были обделены женской любовью. Наверное, её, наоборот, было чересчур много, а я слышала, что это очень опасно. Но знаете, что я вам скажу? Лучше испытать тысячу ударов судьбы, чем всю жизнь пропрятаться от судьбы в чулане. Впрочем, я опять сказала банальность… Так что вы думаете о рассказе мисс Флейм?

– Лорд Беркли у неё не был.

– Согласна.

Они медленно шли по улице, то и дело поглядывая вверх. Дождь кончился, небо прояснилось, и в нём сияли звёзды.

После довольно продолжительного молчания мисс Палмер сказала:

– Пожалуй, я знаю, где нужно искать Джеффри.

– А мне не хватает одной мелочи… – Фандорин помог даме перешагнуть через лужу. – Если б вы мне только сказали… Не наступите, здесь гуляла собака.

– Благодарю вас. Так что вам сказать?

– Там есть медведь?

– Да, и пребольшой. – Она расстроено всплеснула руками. – Ну вот, а я хотела вас удивить. Что ж, едем?

– Прямо т-туда? Как бы нас с вами не арестовали за самовольство. Думаю, лучше сообщить в полицию.

– Я и предлагаю ехать в брислингтонский полицейский участок, к дежурному инспектору.

– Стало быть, это в Брислингтоне?

Так назывался городок, расположенный на дороге между Батом и Бристолем.

Впереди показалось здание железнодорожной станции, ярко освещённое электрическими огнями.

– Зачем же нам ехать к инспектору? – удивился Фандорин. – Время позднее, вы устали. Можно просто протелефонировать с вокзала.

– Ах, как же я глупа! Всё время забываю о завоеваниях прогресса. Вы покажете мне, как говорить в трубку?

Объясняться с оператором пришлось Эрасту Петровичу – мисс Палмер не решилась обратиться к незнакомой барышне с фамильярным «Хелло, Центральная?». Зато инструкции, которые она дала дежурному инспектору, были исчерпывающе ясными и точными:

– …Как, вы не знаете фамильного склепа лордов Беркли? Ах, вы сюда переведены недавно. Это очень просто, молодой человек. Входите на кладбище через главные ворота, идёте до стелы, поворачиваете направо и в конце аллеи видите мавзолей. Перепутать невозможно – там на крыше большое изваяние медведя в графской короне.

Едва вернулись домой, едва мисс Палмер развязала ленты шляпки, а Фандорин повесил на крючок кепи, как постучал дворецкий.