Нефритовые глаза

– Да, сеньора, она вместе с доном Амилькаром в парадной комнате. – Столь величественное название комнаты абсолютно ей не соответствовало. Это было самое обыкновенное помещение для приемов, где Мария и Амилькар обычно смотрели телевизор. Мелани пересекла холл и, перед тем как войти в комнату, постучала в резные дубовые двери. Мистер и миссис Сантос сидели рядышком на маленькой софе, держась за руки. В комнате было темно, и лишь тусклый свет от экрана телевизора озарял их сияющие лица. Мария поднялась и включила настольную лампу.

– Мы ждали тебя еще днем, Мелани, – сказала она.

– Я завтракала с Эдуардо Чакасом, а потом мы пошли в кино. Показывали фильм „Крамер против Крамера", – объяснила Мелани. И тут же поймала себя на мысли, что добровольно рассказала Марии больше, чем это требовалось по ситуации. Так случалось всякий раз, когда Мелани нужно было дать свекрови отчет о своем времяпровождении. Мелани удивилась, увидев, как Амилькар ушел в другой конец комнаты и стал увлеченно, как будто это действительно было ему интересно, переключать одну за другой программы телевидения. Она была уверена, что его больше интересует разговор жены с невесткой, но он все-таки сделал над собой невероятное усилие и решил оставить дам одних. „Иногда что-то меняется к лучшему, но бывает уже слишком поздно", – подумала Мелани.

– Я слышала, это хороший фильм, – отметила Мария. – Я так рада, что ты с нами. Садись, пожалуйста, Мелани, нам нужно поговорить о наших семейных проблемах, так сказать, в узком кругу. – Мария замолчала, давая невестке возможность поудобней устроиться в кресле.

– Что-нибудь выпьете? – спросил Амилькар.

– Ради такого случая я отступлюсь от своих правил, – улыбнулась Мария. Эти ее слова казались столь же неожиданными, как и попытка Амилькара быть приветливым. – Мне шерри, дорогой.

– Мне то же самое, пожалуйста, – откликнулась Мелани. Она согласилась выпить с Амилькаром и Марией потому, что ей не хотелось разрушать ту атмосферу взаимопонимания, которая стала складываться сейчас, здесь, в этой комнате, благодаря их усилиям. Минуту спустя они втроем удобно расположились в креслах и, держа в руках по бокалу, начали мило беседовать.

– Сейчас очень трудное время для всех нас, Мелани, – говорила Мария. – Смерть Диего – это такая же ужасная потеря для тебя, как и для нас с Амилькаром. Мы теперь остались одни. Боюсь, ты не всегда чувствовала себя здесь полноправным членом нашей семьи. Наверное, это моя ошибка, и я прошу меня простить. Я только хочу, чтобы ты знала, что ты нам как дочь. Пожалуйста, не забывай об этом.

Мелани никогда не любила ни Марию, ни Амилькара и знала, что уже никогда не полюбит. Но смерть Диего сблизила их, и ей все труднее было решиться объявить о своем отъезде. На мгновение она даже усомнилась в правильности своего решения. Но лишь на мгновение. Стоило ей только представить, как много проблем возникнет, узнай родители Диего о ее беременности, и уверенность вновь вернулась к ней.

– Очень любезно с вашей стороны сказать мне об этом, Мария, – начала она. – Я ценю все, что вы сделали для меня. – По дороге Мелани репетировала свою речь и наконец пришла к выводу, что должна будет выразить им искреннюю благодарность. – И я всегда думала о вас, как о своей семье, – закончила она.

– Это очень трогательно, моя дорогая, – произнесла Мария. – Члены семьи должны оставаться вместе, обретая покой и уют друг возле друга… Мы с Амилькаром хотели бы узнать твои планы.

Мелани была приятно удивлена столь неожиданным поворотом их беседы: самой ей было бы трудно завести разговор на эту тему.

– У меня нет никаких особенных планов. Я только думала съездить на недельку или на две к маме в Америку. Я бы хотела уехать в ближайшее время, если вы, конечно, не против, – ответила Мелани.

Амилькар и Мария обменялись взглядами, и было в них что-то, что заставило Мелани опять почувствовать себя бесконечно далекой от них.

Мария улыбнулась.

– Конечно, – сладко проговорила она. – Это самое правильное решение. Ты можешь попросить свою секретаршу заняться оформлением документов, дорогой, – подсказала она мужу, а затем опять обратилась к Мелани. – Тебе только нужно будет завтра утром за завтраком дать Амилькару свой паспорт, и больше ни о чем не надо беспокоиться. Все будет сделано.

Мелани стояла у окна спальни, отсутствующим взглядом наблюдая за струйками дождя, тоненькими ручейками сбегавшими с бронзовых статуй, одиноко стоявших на площади. Яркими, разноцветными бликами был освещен лишь Жокей-клуб, да еще несколько окон в домах, примыкавших к площади. Изредка проезжали случайные машины. И хотя было лишь немногим больше полуночи, город, казалось, уже спал. Медленно проследовал мимо бдительный страж порядка – „форд" с нарисованным на дверцах гербом Федеральной полиции. Эта машина напомнила Мелани другую, которая ждала ее в аэропорту в первый день приезда в Буэнос-Айрес. И опять мощным потоком в ее сознание ворвались воспоминания о Диего. Мелани решительно отошла от окна.