Нефритовые глаза

– Итак, я находилась в этом покинутом Богом месте, дом вокруг нас рушился, моя мать сходила с ума, страдая от отсутствия светской жизни, рассказывая мне о званых вечерах, даваемых нашими родственниками в Буэнос-Айресе, на которых она не могла бывать. И вот в это время я встретила Амилькара. Он был довольно известен в местных кругах и уже имел „понтиак", в то время как другие молодые мужчины ездили на лошадях. Есть такая вещь, как удача, ты знаешь, но есть также умение видеть возможности, которые, например, реализовала ты, когда встретила Диего… За два года до этого я не давала Амилькару ни малейшего шанса даже заговорить со мной. О его прошлом никто ничего не знал, говорили лишь, что он родился в Боливии, где-то недалеко от границы. Полагаю, Сальта показалась ему местом, где можно чего-то добиться, и он, будучи еще совсем молодым, приехал сюда. Амилькар казался довольно удачливым во всех отношениях, но я вначале не придавала этому большого значения. Мне лишь было интересно поговорить с кем-то столь необычным, и мне льстило его внимание. Затем я обнаружила, к моему удивлению, что мне нравится встречаться с ним. И знаешь почему? Да потому, что он обожал меня, для Амилькара я стала богиней, а мне был необходим человек, способный вытащить меня из этой ужасной жизни, и во всем Сан-Матиасе больше никого подходящего не было. Даже если бы был другой, более подходящий мужчина, он мог бы подумать, что завладел мной, как своей собственностью, что я у него в долгу, а это не совсем удачная основа супружеской жизни.

Мария вернулась в свое кресло: спина прямая, ноги элегантно скрещены, руки покоятся на коленях, красные складни пончо плавно спускаются к полу… Она казалась похожей на портрет креольской леди художника Деко.

– Извини, что моя история так затянулась, но я уже подхожу к той части, которая непосредственно касается тебя, – произнесла она. – Итак, я вышла замуж за Амилькара, но он лишь спустя несколько месяцев сказал, что занимается кокаиновым бизнесом. В это время я уже была беременна Диего. Амилькар начал заниматься этим делом, когда ему еще не было и двадцати, затем он создал свою собственную торговую сеть. В те дни кокаин не был таким большим бизнесом, поэтому Амилькар также занимался сигаретами, радиоприемниками – всем понемногу, но все это, с его точки зрения, совмещалось, дополняло друг друга и было довольно прибыльным. Оставаться в Сальте стало невозможным; мир широк, и Амилькару надо было развернуть свое дело. Первым шагом был переезд в Буэнос-Айрес, затем сеть нашего бизнеса растянулась до Уругвая, потом до Южной Бразилии. Не думай, что я не вижу твоего неодобрения, Мелани, у тебя очень выразительное лицо. Полагаю, Диего находил его очень привлекательным, я поняла это по его взгляду, когда мы впервые встретились.

Неодобрение было лишь малым оттенком того необъятного гнева, который охватил Мелани в ответ на это признание. Величие ее свекрови, их дом, мебель – все это было построено на деньгах от продажи наркотиков. Но осуществление желания Мелани разразиться бранью в адрес Марии было бы лишним доказательством ее удивления, того, что она впервые об этом услышала, подтверждением шока, а ее свекровь получила бы максимальное удовольствие от полного контроля над ситуацией и судьбой Мелани, которая хотя бы с опозданием поняла, что ее прежняя неприязнь к родителям мужа не была такой уж необоснованной.

– Ты ничего не хочешь сказать? Я ждала, по крайней мере, что ты будешь кричать о своем презрении ко мне. Ты никогда не была похожа на тех, кто выражает свою ненависть молчанием.

– Вы правы, я презираю вас, – ответила Мелани. – Я знала о вашем бизнесе все это время. – Эта ложь подарила Мелани маленькое удовольствие – увидеть реакцию Марии. – Поэтому-то я и хотела уехать и никогда не видеть вас снова. Если бы вы не были родителями Диего, я обратилась бы в полицию.

– Это не привело бы тебя ни к чему хорошему, – заметила Мария с саркастической улыбкой. – Результат был бы тем же, но сейчас ты, по крайней мере, находишься в более комфортабельных условиях. Это Диего рассказал тебе?

Мелани услышала едва сдерживаемое беспокойство в голосе Марии. Соблазн унизить ее, вселить в нее уверенность, что ее обожаемый сыночек так любил свою жену, что смог нарушить семейный секрет, был непреодолимым. – Лгать свекрови сейчас было бы просто наслаждением, но мысль о лжи Диего отравляла его.

– Я узнала сама, – ответила Мелани. – Однажды вечером в Пунта дель Эсте я подслушала ваш разговор с Амилькаром. Семейные привычки быстро усваиваются, как видите.

– Любопытство имеет свои недостатки, Мелани, – сухо заметила Мария. – Ваш друг Эдуардо понял это на своем опыте. Я слышала ваш телефонный разговор.

– И что я говорила Эдуардо?

– Лучше было бы спросить, что Эдуардо сказал тебе. Я думаю о том, что ты сказала о деле в Сальте. „Ты должна уехать сейчас…" Это были его слова, не так ли? Ты все рассказала ему.

Мелани почувствовала озноб, как будто ее окатили ледяной водой. Она поняла, что случилось с Эдуардо, как поняла и то, почему Ремиго ждал сейчас за дверью.