Нефритовые глаза

– Еще слишком рано, чтобы расставаться. Мы так и не поговорили о Питере, – остановил ее Диего.

– Тут не о чем говорить.

Диего пристально посмотрел на Фрэнсис.

– Похоже, не только моя память стала изменять мне, – усмехнувшись, сказал он. – Ты говорила мне, что беременна, помнишь? Если бы даже я и не знал, нетрудно было бы догадаться – он точная моя копия на той фотографии в журнале. Я хочу его видеть, хочу говорить с ним. Тебе следует сесть, на нас начинают оборачиваться. Ты же не хочешь привлечь к себе внимание.

Фрэнсис медленно опустилась на прежнее место. По крайней мере, сейчас она знала истинную причину столь пристального интереса к своей персоне. Этой причиной был Питер. Именно из-за Питера Диего захотел видеть ее вновь.

– Ты, должно быть, сошел с ума? – резким, злым шепотом ответила она. – Неужели ты думаешь, что я захочу разрушить жизнь собственного сына и расскажу ему о тебе?! Забудь о нашем существовании и оставь нас в покое!

– В прошлое воскресенье ты так не говорила, – улыбнулся он.

Фрэнсис понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что Диего имел в виду. Ее предположение было столь невероятным и так поразило Фрэнсис, что она с трудом смогла говорить.

– Это был ты, тот, кто?..

– Хочешь сказать, что только сейчас узнала об этом? – прервал ее Диего.

– Ты следил за нами?..

– Конечно. Неужели ты думаешь, что я не захотел бы вас увидеть, зная, где вы оба находитесь? – нетерпеливо произнес Диего. Казалось, удивление Фрэнсис начинало надоедать ему. – Я считал, что ты догадалась обо всем. Я присылал тебе в больницу цветы и сам подписывал карточки. Когда-то ты была более наблюдательной, Мелани. Ведь я и раньше дарил тебе лилии и присылал письма. Ты должна была узнать мой почерк.

Фрэнсис вспомнила полную нежных белых цветов корзину.

– Я не видела твоих посланий. Все записки читала мне медсестра. Мне присылали в больницу много цветов; ты не можешь обвинять меня в том, что я не запомнила их все…

Не было нужды объяснять что бы то ни было Диего, но Фрэнсис смогла собраться с мыслями. Она была смущена столь неожиданным признанием, и первой ее мыслью было поблагодарить Диего, но она передумала, испугавшись, что овладевшее ею новое чувство заставит ее простить Диего, и она уже не сможет ненавидеть его, а значит, станет беззащитной.

– Почему ты вернулся? Ты надеялся, что приедешь сюда и сможешь забрать то, что некогда оставил? – спросила Фрэнсис, смущенная тем, что вопрос может быть истолкован как намек.

Диего улыбнулся.

– Отчасти. И, вижу, я не ошибся. Твои глаза не умеют лгать… Я хочу, чтобы в следующую нашу встречу ты привела Питера с собой. Он мой сын, Мелани. Я имею право познакомиться с ним.

– Не называй меня так!

– А раньше тебе нравилось, когда я шептал это имя тебе на ухо. И я буду шептать его снова, когда ты вновь окажешься в моих объятиях. Пойдем ко мне. Я остановился…

– Ты сумасшедший!

Фрэнсис схватила свою сумочку и, не оборачиваясь, бросилась к выходу. Ей очень хотелось надеяться, что она никогда больше не увидит Диего.

– Su marido llamo para decir que va a venir tarde,[24] – громко сообщила Евгения с кухни, как только услышала звук открывающейся двери.

– Спасибо, Евгения. Есть еще какие-нибудь новости? – спросила Фрэнсис, стоя уже у лестницы. То, что Норман задерживается, не удивило ее – это было обычным явлением.

– No, ninguno.[25]

Фрэнсис направилась к себе в комнату. Она знала, что Диего не будет звонить сюда, но на всякий случай решила спросить. С тех самых пор, как она вышла из отеля, мысли о Диего не покидали ее, и сейчас ей мерещилось, что он, подобно тени, следует за ней по пустынным коридорам дома.

Фрэнсис вошла в спальню, бросила плащ на кровать, села в кресло напротив окна, устремив безучастный взор на улицу.

Было глупо потерять над собой контроль, думала Фрэнсис. Теперь у нее нет другого выхода, как ждать, когда Диего предпримет новую попытку встретиться с ней. Он не сдастся так просто. Фрэнсис знала его. Вопрос был в том, как далеко он зайдет в своем желании добиться поставленной цели.

Раздался звонок в дверь.

Фрэнсис спустилась вниз и услышала, как Евгения открывает дверь.

– Кто это? – Ее собственный пронзительный голос шокировал Фрэнсис. Она поймала себя на том, что до боли сжимает полированную гладь перил.

– Молочник, – удивленная странным поведением хозяйки, откликнулась Евгения.

Услышав ответ, Фрэнсис облегченно вздохнула и улыбнулась. Но ее спокойствие длилось лишь секунду. Она вдруг подумала, что этим неожиданным посетителем вполне мог быть и Диего, хотя он скорее дождался бы того времени, когда Норман и Питер будут дома. А если он пошел в школу к Питеру…

Фрэнсис вернулась в спальню и стала торопливо перебирать аккуратно сложенные в стопку журналы, пока наконец не нашла тот, ставший роковым, номер „Хелло!". Она пробежала взглядом всю статью – в ней не упоминалось название школы, и Фрэнсис отбросила журнал в сторону.