Нефритовый диск «Би»

– Вы хотите сказать, что где-то рядом с США есть такая база?

– В данный момент уже нет. Иначе мы бы не прилетели.

– База уничтожена?

– Нет, она дезактивирована и теперь может выполнять только связные функции. Она надежно спрятана, и мы заменили ей программы, записанные на диске, получив разрешение Совета Союза. На нашей Земле – мы владеем этой базой, но пока слишком слабы, чтобы уберечь ее. Если нам не будет оказана помощь, то мы будем вынуждены проделать ту же операцию, что и здесь. Совет Союза не заинтересован в появлении в нашей галактике «космического капиталистического хищника». После моих объяснений ситуации Архип получил право и коды на создание диска, в котором отсутствует часть программ, предоставляющих базе технологии и возможности их использования для космических полетов и в военных целях.

– Но у себя эти функции вы сохранили?

– Да, мы решили прилететь сюда и попытаться договориться о взаимопомощи.

– В каком виде вы это видите?

– Нам требуются специалисты и мастера производств. Требуется заблокировать проход по южной части перешейка между Чукоткой и Аляской, кроме как военной силой, там ничего не сделать. Скоро откроется Берингов пролив, и этот путь перестанет существовать. А у вас появится возможность получать недостающие вам технологии, чтобы окончательно решить вопрос с США. И главное: для того, чтобы активировать базу на вашей планете, достаточно сменить «диск Би» на тот, который находится у нас в руках. Мы вам его показывали. Это – ваш диск.

– То есть вам требуются деньги, оборудование и люди, это похоже на шантаж!

– Деньги нам не требуются, у нас военный коммунизм. Переход в социализм пока не сильно требуется, рабочего класса у нас практически нет, так, зачатки. Армию и погранвойска формировать не из кого. Есть добровольная народная дружина и небольшой отряд «специального назначения». Специалистов такого рода у нас тоже нет. В племенах основной состав – женщины. Мужчин мало.

– Почему?

– Издержки матриархата, мальчиков используют как разведчиков, их много не требуется, и погибает их гораздо больше, чем девочек. А основная продукция производится женщинами и собаками. Положение меняется, так как появились рабочие места для мужчин на шахтах и рудниках, на заводах и электростанции. Но производственные мощности слишком малы, чтобы сразу изменить ситуацию. Мы же в самом начале пути. Вот наш «город», мы назвали его Москвой. Это – электростанция постоянного тока, это медеплавильный и алюминиевый заводы. Это – цементный и газовый. Это наши поля. Вот «большие дома» семейств, это Николай и Ручеек возле своего дома с детьми. Здесь живу я, с сыном. Это – дом Володи, но у него еще один есть, но в Екатеринбурге, там у нас рудники. Это в сорока километрах от Москвы.

– Боже мой! Какое убожество!

– Убожество, но мы это сделали. Это – водопровод, это – канализация, это – фильтровальная станция. А это – наши дети учатся в школах. И это, Керим Аббас-Алиевич, девятое тысячелетие до нашей эры! Между нами – двенадцать тысяч лет, почти тринадцать.

– Требуется обсудить кое-что с руководством, поэтому будем считать, что ваш доклад я принял…

– Ну, понятно, товарищ генерал. Тут у меня мысль мелькнула: в прошлом году экспедиция Поповича и Феоктистова установила памятный знак на Луне, в котором говорится о том, кого мы потеряли по дороге к Луне. Так там три фамилии лишние. Коля сделал вот такой знак, где наших фамилий нет. С вашего разрешения, мы заменим его на новый. Много времени нам не понадобится, экипаж «Союза-15» возьмем с собой, чтобы при свидетелях. Скорости у нас немножко другие. Заодно посмотрите, каким образом необходимо высаживаться на планету без атмосферы и магнитного поля.

– Авантюристка! Была авантюристкой, так ею и осталась! Сколько человек берет ваш корабль.

– Двенадцать.

– У них же скафандров нет для работы на Луне?

– Достаточно тех, которые на них, все остальное делает корабль.

– Ястреб, снимешь все на пленку, особенно корабль.

– Есть! – ответил Валера.