Нефритовый Грааль

Закрыв окно, мальчик вернулся в кровать. Но вопрос неотступно следовал за ним, вгрызаясь в разум, не давая уснуть: невообразимое, не имеющее ответа почему.

* * *

Целых две недели Натан никак не мог найти времени, чтобы обо всем рассказать Хейзл.

— Когда начнутся летние каникулы, будет проще, — уверял он. — Мы сможем проводить больше времени вместе — чтобы найти пропавшую запрещающую бумагу и разобраться в этом вопросе.

— А разве в нем можно разобраться? — с сомнением спросила Хейзл. Днем звезды не было видно, однако друзья терялись в догадках: означает ли это, что и она их не видит. — Что ты намерен делать?

— Я кое-что придумал. Надо разыскать человека с пляжа. Раз его считают незаконным иммигрантом, значит, наверняка где-то удерживают. Я сделаю вид, что готовлю внеклассное задание по просителям убежища в Англии: в таких случаях люди всегда готовы помочь. Как только мы его найдем, он сможет ответить на некоторые из наших вопросов.

От внимания Хейзл не ускользнуло, что мальчик заменил «я» на «мы».

— А как ты собираешься с ним общаться? Ведь он не знает английского.

— Во сне я говорю на его языке, — пояснил Натан. — Быть может, услышав его речь, я пойму ее. Мы как-нибудь найдем способ поговорить. Обязаны найти.

Уяснив задачу, ребята отправились за советом к Анни. Она была искренне рада, что подростков так волнуют насущные проблемы современности, но мало чем могла помочь.

— У меня внеклассное задание, — объяснил Натан. Ему не хотелось врать матери, но и открыть правду он не решался.

— Наверняка существует иммиграционная служба, — предположила Анни. — Загляните в телефонный справочник.

Ничего похожего в справочнике не оказалось. Поразмыслив еще, Анни предложила поискать среди подразделений министерства внутренних дел. Там значилось некое управление по вопросам иммиграции и гражданства; правда, дозвониться до него так и не удалось.

— Разумеется, в выходные оно закрыто, — сказал Натан, обращаясь к Хейзл. — Придется тебе попробовать на неделе. Я не могу много звонить со школьного телефона.

Сомнения одолевали Хейзл сильнее обычного. Она нервным движением закрыла лицо занавеской волос — по детской привычке, от которой до сих пор не избавилась.

— И что я им скажу? Ведь это государственное учреждение!..

В конце концов Натан решил попросить Анни.

— Ну, если это школьное задание, — предположила она, — то ты вполне можешь позвонить из Ффилде.

— Предполагается, что мы должны выполнять его в свободное от занятий время, — объяснил Натан, чувствуя себя ужасно неловко. — Мне просто хотелось бы выяснить, как связаться с тем человеком…

— Я постараюсь помочь, — пообещала сыну Анни.

* * *

В понедельник утром она отвезла Натана в школу и сразу по возвращении домой взялась за телефон. К трем часам дня она начала ощущать растерянность, озабоченность и не свойственный ее натуре гнев. Министерство внутренних дел — «строящее надежное, справедливое и терпимое общество», согласно его собственной саморекламе, — оказалось совершенно бесполезным. Когда наконец после множества длинных гудков, долгих минут ожидания, заполненных классической музыкой, и автоматических сообщений, в управлении по вопросам иммиграции и гражданства все же взяли трубку, ей отказались предоставить какую бы то ни было информацию.

— Моему сыну дали внеклассное задание в школе! — возмутилась Анни. — Он хочет знать, как функционирует наше государство, чем мы помогаем беженцам и людям, попавшим в беду.

Служащая сдалась под напором Анни и удалилась на десять минут — советоваться с начальством; вернувшись, она сообщила, что надлежит письменно обратиться в другой департамент — управление по связям.

— Могу я поговорить с вашим начальником? — спросила Анни.

Оказалось, что нет.

— А могу я узнать номер телефона, по которому надо звонить в то управление, что вы назвали?

— Его нельзя дать, это конфиденциальная информация.

— Я добросовестный налогоплательщик, — заговорила Анни избитыми фразами (хотя она платила очень немного, исходя из маленькой зарплаты), — я плачу вам зарплату. Вы работаете на меня. И вы не имеете права отказывать мне в ответе.

Тоном человека, давно привыкшего к подобного рода тирадам, служащая ответила, что ее винить бесполезно, она ни в чем не виновата.

Анни положила трубку, затем подняла снова и набрала телефонную справочную, где ей без всяких проблем дали «конфиденциальный» номер. В управлении по связям, однако, заявили, что нужно написать в иммиграционное управление. Потом она попыталась действовать через члена палаты общин от своего округа и даже через Скотланд-Ярд — и никто не мог разъяснить ей процедуру обращения с незаконными иммигрантами, не говоря уже о том, чтобы помочь найти конкретного человека. В конце концов Анни оставила телефон в покое, сварила себе кофе и вошла в Интернет. Там она обнаружила названия различных организаций по поддержке просителей убежища, действующих на юго-востоке Британии. Записав очередную порцию номеров, Анни решила продолжить телефонную атаку завтра.