Нефритовый кубок

– Сколько раз говорил – без титулов, – буркнул достопочтенный письмоводитель, потирая бок. – Что делать?..

Шетаси на мгновение задумался. Взгляд, которым он обвел волнующееся Ристалище, выхватил выступающий над прочими зрительскими рядами балкон «для благородных», вокруг коего золотые шлемы немедийской гвардии казались сплошной сверкающей полосой, темные провалы входов, где нет-нет да поблескивал на остриях алебард лучик солнца, частокол копий в оцеплении беговых дорожек и остановился на противоположной стороне Поля. Ничего примечательного на первый взгляд там не имелось. Меж двумя специально построенными из досок вышками трепыхалось на легком ветерке очередное громадное полотнище, с которого намалеванные черной краской буквы возвещали о победе в пятом заезде буланого хауранского Талгара.

– Если бы я был на их месте, – медленно заговорил уль-Айяз, – то нипочем не стал бы силой пробиваться на балкон, где сидит Рекифес. Может, и пробился бы, конечно, но обратно живым точно бы не ушел. Они хоть и хатариты, но не смертники же. Глянь-ка вон на тот балкончик, юноша, где полотнище. Ничего не замечаешь?..

– А что он должен замечать? – пискнул Ши, пока варвар несколько обескураженно обозревал упомянутый балкончик или, скорее, узкую галерейку, полукругом опоясавшую чашу Ристалища по верхнему краю.

– Талгар выиграл четверть колокола тому назад, а надпись до сих пор не сменили, – пояснил Шетаси, морщась от боли в ребрах. – Я-то гадаю, служители заснули, что ли? На всем Конном Поле это единственное место, где сейчас не найти ни одного гвардейца, потому как оно более всех прочих удалено от трибуны для благородных…

– Ну, и дальше-то что? – не выдержал карманник.

– Я понял, – внезапно сказал Конан. – Нордхеймские луки бьют на триста шагов тисовой стрелой. Если отравить наконечники…

– Еще лучше был бы осадный арбалет, – задумчиво произнес уль-Айяз. – Их применяют при осаде крепостей, ставя на треноги, чтобы сбивать лучников со стен. Стрела из такого арбалета летит на пятьсот шагов с изрядной точностью и прошивает, как говорят, латника насквозь. Правда, не представляю, как протащить такую махину на Ристалище?

– Ши, – воскликнул Конан, вскакивая на ноги, – бежим. Нет, стой. Шетаси, одолжи ему свою бляху.

– Какого… – по привычке возмутился уважаемый письмоводитель, но осекся, запустил пальцы в пояс и извлек оттуда потускневшего латунного дракончика, приговаривая:

– Стар я уже мир спасать, а вы молодые, да ранние…

– Беги предупреди Рекифеса, – рявкнул варвар, и символ Когорты перекочевал в дрожащие пальцы Ши по прозвищу Умелые Ручки прежде, чем последний успел привести тысячу доводов против столь противного его сердцу задания. Киммериец, прыгая через две ступени, направился в сторону верхнего яруса.

* * *

– Стой, куда?! – могучая ручища немедийского десятника вкупе с зажатым в ней древком алебарды намертво перекрыла проход, за которым виднелись мягкие высокие кресла красного бархата на балконе «для благородных». – А ну пошел отсюда!

Подобное обращение, после всех приключений последних двух седмиц, лишь исторгло из груди Ши очередной горестный вздох. Еще он отметил, как отличаются гвардейцы Немедийской сотни от ленивых и рыхлых городских стражников. «Еду им, что ли, особую дают? Во вымахал, орясина… Да уж, злодей не пройдет…» Твердо посмотрев в глаза доблестному блюстителю порядка, он продемонстрировал на раскрытой ладони позаимствованного у Шетаси дракончика («проклятье, носить сыскную бляху входит у меня в дурную привычку…»), почти не дрогнувшим голосом произнес:

– К его Светлости Верховному Дознавателю Рекифесу из Сыскной Когорты со срочным донесением, – и сам удивился, как лихо получилось. Десятник хмуро глянул на значок, на Ши, не спеша убрал руку и обронил:

– Проходи.

При виде воришки несгибаемый Верховный Дознаватель слегка переменился в лице. Ши, в свою очередь, изрядно оробевший пред суровым ликом законной власти, замялся, обводя присутствующих взглядом. Помимо Рекифеса, занимавшего почетное место в первом ряду, под навесом из зеленого сукна, защищавшего благородных месьоров от палящих лучей солнца, в красных креслах сидела уйма народу, разодетого в дорогие ткани и по последней моде, и все, кто настороженно, кто с любопытством взирали на явившегося гонца.

Троих, сидевших, как и Верховный Дознаватель, в первом ряду, Ши не признал и решил, по богатству одежд, что перед ним высокие заезжие гости. Еще несколько носили знаки цеховых старейшин и явно представляли Торговую Гильдию, кое-кого ему доводилось видеть у здания Городского Совета. Воришка несколько приободрился, заметив рядом с толстым купцом из Цеха Ювелиров знакомое лицо. Барч ит'Каранг, сопровождаемый неизменным Мульмаром бар-Зейяром, восседал в своем кресле, как на походном троне, по привычке наматывая на тяжелый кулак грозную боевую камчу, и насмешливо поглядывал на лжесыскаря.