Нефритовый тигр

– Я не очерню твоего имени, мама. Ни твоего, ни твоей семьи, – с этими словами новый временный глава дома уверенно вышел из ворот.

Аи же вернулась в комнату и подсела к о чём-то размышляющей Соне.

– Воистину, имя Ми Лу тебе подходит как нельзя кстати. Потерянная душа… – отстранённо произнесла женщина. – Я назвала её так, потому что считала, будто у потерявшей родителей девочки есть надежда… А сейчас мне приходит на ум лишь одно сказание, о том, как Дух пустынь Йин Ман[66] скрыл от воина Шэн У[67] его разум:

«В последнем бою всё войско пало, и лишь он, доблестный Шэн У, искалеченный, возвращался домой через пустоши. Воину было ведомо, что дома нет никого, кто мог бы о нём тосковать, отчего он начал медленно терять рассудок. Тогда-то ему и повстречался Дух пустынь. Шэн У умолял Духа забрать у скитальца сердце и разум, дабы прекратить страдания. Дух молитвам внял. Спустя время воин вернулся в родные места, но более их, как и себя, не узнавал. Потому и был прозван потерянной душой».

– …Ми Лу не произнесла ни слова со дня, как попала в мой дом. А её взгляд меня пугает, настолько он пустой. Быть может, Дух сжалился и над ней, забрав душу, дабы та не томилась в теле? Скажи, что пришлось пережить этой девочке?

Сона, ставшая невольным свидетелем разговора во дворе, поняла: отпираться бессмысленно. Она достала документ рабыни из комода и передала Аи.

– Значит, она из Государства Западного солнца… – женщина комментировала записи, – …продали жители деревни за долги семьи. Ужасно.

– А после она меняла хозяев. Так прошло её детство. И теперь девочка оказалась здесь, ждущей очередь быть проданной в комнаты утех.

– Вы купили рабыню у Юй Куо? – встревожилась Аи, дочитав документ до конца. – Почему же нет записи о смене хозяина?

Глава 9 Решение

Прошло с четверть часа. Сона нетерпеливо дожидалась возвращения Чжу Жу там, где он её оставил – на дороге меж торговых мест. Периодически ей вновь мерещилась девочка, ради которой нарушался закон. Ответ на вопрос «Что же делать с рабыней дальше?» появился сам собой, ещё до начала решительных действий, и не имел даже намёка на альтернативу:

«Освобожу. Хоть одну».

Миновал час. Девушка уже не на шутку волновалась за посыльного.

«Вдруг его схватили? Да нет, тогда и меня бы взяли. Или он не рассказал обо мне? Но в таком случае его было бы не за что арестовывать», – Сона решила осмотреться.

Рабочее место каждого работорговца на рынке походило на маленькую усадьбу. Здесь располагались шатры: самый большой предназначался для принятия дорогих гостей, в других находились бытовые комнаты и места отдыха. Всё это располагалось в глубине территории, защищённой забором и занавесами из толстых тканей. Ранее девушка за них не заглядывала, но теперь на то появился повод. Путь до шатров проходил через дворик, по углам которого на соломе, служившей подстилкой, сидели невольники, а над ними лениво зевали охранники. Жаркое солнце проникало во дворик сквозь полотна и занавеси песочных, красных и оранжевых цветов, преображаясь в мягкие тёплые тона, покрывающие вытоптанную землю рыночной площади. Сливаясь с тонкими зелёными саженцами, они создавали поистине сказочную атмосферу Государства Бессмертных пустынь, откуда был родом торговец, прозванный в этих местах Юй Куо. Тут же, слева от дворика на сцену, окруженную потенциальными покупателями, вела лестница. Рабы, что посмирнее, стояли в кандалах, свободолюбивых же приковывали к смирительным столбам.

Ещё с половину часа.

«Почему именно её, а не кого-то другого?» – Сона в который раз прошлась привыкшим уже взглядом по рядам невольников.

Что же она видит? Обреченные лица с опустошёнными глазами? Нет. За исключением некоторых таких и нескольких испуганных, остальные вели себя вполне обыденно. Удивлялась ли этому Сона? Более чем. Скорее всего, они так долго находятся в рабстве, что и не знают иной жизни. Возможно, эти люди стали рабами уже в утробе матери. Одни сидели, перебирая солому, другие вполголоса перешёптывались, последние умудрялись незаметно играть, судя по всему, в какую-то азартную игру на щепках, раскиданных возле свежего деревянного пьедестала. Какой же сильный контраст между намытыми перед торговым днём невольниками и богато украшенными господами! Вот двое степенно вышагивают по дорожкам, обмахиваясь веерами, привезёнными из Страны Восточных ветров, с резным костяком из красного дерева; возле соседнего шатра юный ученик в бело-фиолетовой форме, кажется, отчитывает слугу немногим старше его самого; чуть поодаль на открытых резных носилках несут более знатного господина, восседающего на шёлковой подушке.