Нефритовый жезл (СИ)

— Почему они напали на тебя? И разве это не опасно, вот так пользоваться магией в маггловском районе? И что ты сделал с трупами? Их ведь можно было отдать студентам на опыты. Разве министерство Великобритании не отслеживает Непростительные заклинания? — Гермиона выдала эту вереницу вопросов и задала бы ещё столько же, если бы не резкий взмах его руки, от которого она отшатнулась — даже с учетом того, что палочка так и лежала на камине.

— Я должна тебя бояться? — спросила она, нахмурив лоб, и на этот вопрос мужчина ответил:

— Если я захочу, чтобы ты меня боялась, ты узнаешь об этом.

Мужчина подошёл к столику, налил себе воды и выпил залпом весь бокал. Стёр рукавом чёрной рубашки оставшиеся капли с губ и посмотрел на Гермиону.

— Если ты устал, отдохни. Я посижу, — предложила тонким голосом Гермиона.

Он едва заметно усмехнулся:

— Хочешь проверить, насколько я устал?

Она вдруг почувствовала себя загнанным зверем и не видела и шанса для бегства, как, впрочем, и желания покидать этот негостеприимный дом и его хозяина. Мужчина обошёл её по кругу, как жеребцы обходят кобыл перед спариванием, как будто оценивая. Гермиона знала, что в ней нет ничего особенного. Серая расстегнутая мантия, тяжелый блейзер, запахнутый на небольшой груди, и юбка, скрывающая тонкие колени. Она никогда особо не следила за своей внешностью, соблюдая самую разумную гигиену, но, впрочем, знала и то, что выглядит пусть не совершенством, но довольно мило. Особенно с нежно-бежевой кожей, которой не требовались косметические или магические средства, и копной тяжёлый каштановых кудрей, сдерживаемых одним-единственным жгутом.

Мужчина оказался сзади и резко выдернул заколку, выпуская из плена волосы Гермионы, которые спустились до самой талии. Он задержался возле них ещё на несколько мгновений и встал прямо перед Гермионой, смотря то ей в глаза, в которых от напряжения и желания уже скапливались слёзы, то на пересохшие губы, по которым она в очередной раз провела языком.

— Ты задаешь много вопросов, а ведь твой маленький рот предназначен для гораздо более приятных вещей, — проговорил он утробным шёпотом и прижался к ней всем телом.

Гермиона сделала шаг назад, но тут же упёрлась в кресло и слегка отклонилась, позволяя мужчине нависнуть над ней. Он обхватил её голову руками, словно взяв в плен. Но этого не требовалась, она сама готова была сдаться.

— Ты изумительна, — проговорил он и накрыл её рот жёсткими губами, резко вторгаясь во влажное тепло, демонстрируя, что её ожидает через несколько минут. Пальцы Гермионы, сжатые до побелевших костяшек, разжались, выпуская из рук бисерную сумочку, и она обняла мужчину за шею, вдавливаясь в него своим хрупким телом. Нежность и грубость. Желание и нападение.

Он как будто охнул и усилил напор языка, одновременно раздвигая коленом её ноги. Его руки опустились ей на плечи, провели по выступающим ключицам и слегка надавили на шею, вызывая мурашки в уже дрожащем женском теле.

Мужчина немного отодвинулся, чем вызвал недовольный стон, но лишь для того, чтобы стянуть с неё мантию, большой, не по размеру, блейзер и форменную блузку. Оставшись в белом бюстгальтере и юбке, Гермиона ощутила холод, который, впрочем, быстро прошёл, когда его руки начали поглаживать её спину, словно пронзая всё существо раскалённым железом.

Мужчина провёл руками вниз по талии и ниже, забираясь под безвкусную юбку, которую тут же задрал, обхватывая, сжимая ягодицы и поднимая её вверх легко, словно она ничего не весила. Гермиона обхватила его ногами, чувствуя, как велико его желание, упирающееся в её промежность.

— Пожалуйста, — стонала она между влажными поцелуями, желая поскорее ощутить в себе его обжигающую плоть, рвущуюся наружу. Его губы продолжали терзать её рот, заставляя подчиняться напору языка и зубов. Он с невесомой ношей на руках обошёл кресло и начал подниматься по лестнице.

Гермиона понимала, что её куда-то несут, но не хотела ни о чём думать, наслаждаясь своей бесспорной капитуляцией перед сильным мира сего.