Нефритовый жезл (СИ)

— Чушь! Никто не может усомниться в твоём совершенстве. Ты лучшая ведьма своего поколения — и в настоящем и в будущем! И я люблю тебя.

Она вспыхнула, округляя рот и глазки от удивления. Гнев схлынул с неё, и она, потупив взгляд, спросила:

— Давно?

— Сложный вопрос. А ты?

Любил ли я ту Гермиону из своего времени? Как подругу — определённо, а как женщину? Вряд ли. Может быть, иногда мне и приходили в голову такие мысли, но я быстро заталкивал их на дно сознания, потому что были Рон и Джинни. Кстати, совершенно не понимаю, чем меня могла привлечь та веселушка, что как оказалось уже перевстречалась со всем курсом. Почти. Она слишком громко смеялась, слишком много говорила, слишком широко улыбалась, и макияжа там тоже было слишком. Она была одно сплошное «чересчур», в отличие от сдержанной Гермионы, которая только со мной становилась дикой, естественно, настоящей. Давала себе потерять контроль.

Прямо издевалась. Вот прямо как сейчас, когда я жду ответного признания, а она только улыбается. Тонко, мило. По щеке стекла слеза, и она мотнула головой стряхивая её.

Нет. Это просто невозможно.

Она не успела ничего сказать, а я уже впился в нежные губы настойчивым поцелуем. Поначалу она слегка сопротивлялась, упираясь руками мне в грудь. Я же пресекал все попытки, глубоко и влажно целуя.

Боясь напугать девочку, я сбавил обороты и стал лениво поглаживать языком её язык, руками лаская плечи, руки, переплетая пальцы. Она уже задыхалась, но я не мог оторваться от столь желанных губ. Её руки легли мне на плечи, поглаживая то волосы то напряжённую шею, периодически опускаясь вниз…

Не прекращая поцелуя, я провёл рукой по талии, обхватил попку, поднял и посадил на стол, от чего Гермиона вскрикнула от неожиданности.

Я посмотрел в глаза, которые, словно отражая моё состояние, горели возбуждением. Не время для разговоров, но она всё-таки спросила:

— Почему ты ничего не рассказываешь о той Гермионе? Почему вы не были вместе, кем она стала? Красивой была?

Можно было бесконечно отвечать на сотни вопросов, льющихся из неё, но я был слишком поглощён своими ощущениями. Я закрыл ей рот ладонью, обхватил лицо. Она наклонила голову набок и нежилась, прикрыв глаза. Я стал поглаживать большим пальцев нежные губы — нижнюю, верхнюю — чуть раскрывая их. Она внезапно вобрала мой палец в рот, влажно причмокнув.

— О, чёрт, — прикрыл я от удовольствия глаза. — Что же ты творишь? — Не то она губками обхватила, совершенно не то. — Милая, на сегодня никаких разговоров.

Скользнув другой рукой вниз, по груди, животу, я накрыл её промежность сквозь влажную ткань трусиков. Ещё бы. Она пылала точно также, уже давно готовая стать моей. Я услышал её стон и едва сам не застонал — она сжала ладошкой член у основания, сквозь брюки. Наклонившись, я прижался лбом к её и стал мелко подаваться бедрами навстречу ее теплой ладони, которой Гермиона поглаживала меня.

Мерлин, настолько сильно у меня еще не стоял, еще немного и взорвусь.

Надо немного сдерживаться, если это её первый раз… Черт! Конечно, первый!

— Почему ты ждал так долго? — прерывистым шепотом спросила она, пока я одной рукой потирал промежность сквозь трусики, а второй расстегивал ей блузку, не отрываясь от открывавшегося вида сверкающе-белого бюстгальтера.

— Стоило вообще потерпеть до конца следующего года, но ты сама напросилась, — сказал я, стянув мягкие чашечки вниз, обхватил руками оба полушария.

— Но я ничего не делала, — какая святая невинность. — Ты, наверное, боялся показаться старым? — хитро улыбнулась она.

— Старым? — прорычал я. Сделав бедрами небольшой круг, тем самым убирая ее руку с члена, я вжался в ее киску стволом, который сильно ныл от бездействия. — А ты не боишься, что я слишком для тебя большой?

Гермиона фыркнула и тут же замолчала, когда я подцепил её трусики рукой и, сильно натянув, порвал. Торопливо сдернув с ее стройных бедер остатки ткани, я погладил влажные складочки, так что она протяжно застонала. А потом вошел внутрь сначала одним пальцем, неглубоко. Гермиона прогнулась в спине и почти легла на стол, коснувшись затылком. Гибкая девочка.

Я мягко задвигал пальцем вперед-назад и из стороны в сторону, разрабатывая это маленькое тельце. Представлять, как член будет врываться в это узкое пространство, было фантастически хорошо. Дав себе зарок получить десерт позже, сел на корточки и прижался губами к истекающему влагой лону.

Гермиона вскрикнула и протяжно застонала, от неожиданности цепляясь тонкими пальчиками за мои волосы.

— Это очень негигиенично, но так… прекрасно.

С удовольствием вылизав это стройное податливое тело, слушая, как она не прекращая повизгивает от наслаждения, я распрямил затекшие ноги. За полы расстегнутой рубашки я притянул обомлевшую после оргазма девушку к себе и, глубоко и нежно целуя, дал почувствовать ей вкус собственных соков.

Торопливо расстегнув брюки, я приспустил их вместе с черными боксерами. Приставив к влажному входу уже давно каменный член, я оторвался от губ и посмотрел в глаза, затуманенные похотью.