Нефть!

Итак, они снова очутились на ранчо Раскома, захватив на этот раз свою палатку. Но, по настоянию Пола и Руфи, они спали в доме, Руфь в палатке, а Пол на пустом сеновале.

Пол арендовал лошадь и плуг, развел огород, засадил большой кусок земли бобами, посадил клубнику и ухаживал за ней, как настоящий агроном. У них с Руфью было несколько коз, которые давали порядочное количество молока, и несколько цыплят, находившихся на попечении Руфи. Самое приятное было то, что Пол получил книги из библиотеки Минтера. Бо́льшая часть еще лежала в ящиках, так как их некуда было поставить. Несколько полок Пол соорудил из упаковочного ящика: на них стояли Гексли, Геккель, Ренан и другие писатели, безусловно губительные для душ их читателей.

Но «пап’», по словам Руфи, сдался. Она как-то сразу выросла, и теперь ее нельзя было сечь. Кроме того, «пап’» страдал ужасным ревматизмом: даже Эли не мог его излечить. Отец сообщил, что, заказывая лес для постройки, он заказал также материал для книжных полок, устройством которых Пол может заняться в течение зимы. Пол снова с ним заспорил, но отец заявил, что дом его и он имеет право, если ему это нравится, устраивать в нем книжные полки, – не правда ли? Пол даст ему несколько книг на время его приездов и поможет ему урвать еще кусочек образования, хоть он теперь и старик.

Место было прекрасное, а семья, здесь сорганизовавшаяся, чувствовала себя счастливой: отец вполне отвлекался и от своих буровых скважин, и от недавней ссоры с одним из лучших своих работников, который женился на дуре, ушел с места и думать забыл о своей работе. Лес для постройки они купили у торговца из Роузвилля, Пол был сделан старшим плотником, Банни – подмастерьем, а отец остался хлопотуном, суетившимся вокруг до тех пор, пока не начинал тяжело дышать. Тогда он садился под цветущим виноградом, а Руфь откупоривала для него бутылку виноградного сока, захваченного им сюда в числе прочих чудесных вещей.

Как-то вечером они отправились в Парадиз за почтой, среди которой оказалась и маленькая местная газетка, получаемая старым мистером Уоткинсом.

– Взгляни-ка, папа! – сказал Банни, просматривая ее. – Вот статья на первой странице об удивительном митинге, устроенном Эли в Санта-Лючии, о том, как обезумели его почитатели, а он возвестил о своем предназначении построить храм – «скинию третьего откровения».

Вся она должна быть из белоснежного мрамора, с золотым фризом, и занимать целый квартал в Энджел-Сити, то есть быть точно такого размера, как она привиделась Эли во сне. Тут же приводились приблизительные ее размеры, и, как заметил отец, они далеко превышали величину самого большого квартала, который можно найти в Энджел-Сити. Но несомненно, все это уладится, и храм будет назван «Новым откровением».

Роузвилльский «Орел» – название газеты – всячески восхвалял Эли, «прославившего долину Сан-Элидо» – теперь она будет нанесена на карту. Апостольскую церковь в Роузвилле предполагалось перестроить на добровольные пожертвования, которые будут собираться на митингах, устраиваемых Эли, но старое здание решено было сохранить, чтобы дать возможность пилигримам посещать то место, где было возвещено Истинное Слово.

К Россам зашел мистер Хардекр, видевший их на улице. Он сказал, что молодому Бенди надоела мысль о том, что отец намерен производить бурение. Он вместе с родителями собирается переехать в город и заняться делами. Поэтому, если предложение Росса остается в силе, семья его принимает.

– Отлично, – сказал отец. – Пусть мистер Хардекр назначит парню, когда прийти, и можно будет подписать соглашение.

На следующий день мистер Хардекр приехал на ранчо Раскома, заявив, что он ездил к Бенди, захватив туда чиновника по сделкам. Старые мистер и миссис Бенди соглашение на сделку подписали. Отец вместе с Банни отправились на автомобиле в банк, где отец выложил четыре тысячи долларов и подписал условие уплатить остальные восемь тысяч по истечении надлежащего срока. Выйдя из банка, Росс сказал с улыбкой:

– Очень хорошо, сынок! Теперь ты можешь приняться за бурение на своем участке.

Конечно, Банни очень хотелось приступить к бурению. Он попросил отца протелефонировать своему главному надсмотрщику и взять подрядчика для работ по устройству дорог. Но отец ответил, что нужно прежде закончить постройку домика, а там будет видно. И Банни снова вернулся к своей плотничьей работе: он прибивал к крыше гонт и чувствовал себя самым счастливым юношей. Одна только мысль, как червяк, грызла его душу: каким образом сообщить Полу и Руфи о намерении отца приступить к бурению?! Подумают они или нет, что отец купил их ранчо под фальшивым предлогом?