Нефть, метель и другие веселые боги (сборник)

В тех же блогах и на радио, вещание которого, к счастью, велось по-прежнему, патриоты и государственники требовали Эйфелеву башню уничтожить, а Поташевича привлечь к уголовной ответственности. (О том, чтобы преследовать тех членов российского правительства, что юридически сопровождали и материально обеспечивали строительство комплекса, как-то не говорилось.) Бедный Эмиль со своими усиками а-ля Эркюль Пуаро представлялся им могущественным злым демоном, присланным с Запада для морального разложения русского человека. Наиболее цивилизованные патриоты предлагали как можно скорее разобрать башню, вернув городу привычный архитектурный облик, и тут они неожиданно нашли сторонников в Архнадзоре; все остальные угрожали начать немедленную расправу над французскими туристами и картавящими русскими женщинами, «неподобающе», как они утверждали, одетыми в чулки и туфли с башенками. К требованиям патриотической интеллигенции тут же присоединились домохозяйки и футбольные фанаты, в связи с прекращением вещания вот уже третий месяц лишенные своих главных удовольствий, и тогда власть решила действовать, не желая ссориться со своим основным электоратом.

Было официально объявлено о скором начале демонтажа конструкции Поташевича, который, побывав в больнице после пресс-конференции в Центральном доме литераторов, не выходил теперь из своей съемной квартиры на Ярославском шоссе, неподалеку от Лосиноостровского парка. К Останкино подогнали строительную технику, и Поташевичу из окна его скромной квартирки был виден огромный башенный кран, похожий на памятник Петру на Стрелке. Уже на следующий день либеральная интеллигенция организовала митинг протеста у башенной конструкции. Люди с бледными и решительными лицами держали вызывающие плакаты: «Что, если не башня?», «Не раскачивайте башню», а один плакат, ни к кому конкретно не обращаясь, болезненным Caps Lock-ом гневно клеймил кого-то: «ГЛАВАРЬ АДМИНИСТРАЦИИ». Полиция привычно завинтила протестующих. На другой день патриотические противники комплекса провели свой митинг, скандируя лозунги «Чемодан, вокзал, Франция», «За честное Останкино» и «Единая башня – башня жуликов и воров». Полиция, злая на начальство и граждан из-за уличных минетов с башенками, завинтила и их тоже, и футбольные фанаты, не привычные к такому обращению, были искренне удивлены и впервые в жизни серьезно задумались. Но впрочем, выступления и тех, и других прошли впустую: техника мирно шумела, будто готовя что-то для демонтажа, смуглолицые рабочие в оранжевых спецовках ходили взад-вперед с какими-то трубами и палками, поток трудовых мигрантов из Средней Азии немного увеличился, на ВДНХ открылось несколько новых точек торговли опиатами, но по сути с Эйфелевым Останкино ничего не происходило.

Сначала просто украли деньги, выделенные на работы. Потом один генерал полиции объявил окрестности башни местом, представляющим историко-архитектурную ценность, и за то, чтобы не проводить там раскопки, потребовал крупную взятку. Прорабы отказались платить ввиду очевидной абсурдности требования, и тогда коррупционер пригнал студентов-историков, которые пили пиво на выданные генералом деньги, играли на гитаре и делали вид, что что-то копают. Генералу пытались объяснить, что проект государственный и платить ему в любом случае никто не станет, тем более что работы все равно будут проводиться высоко над землей, но тот с шизофренической настойчивостью не желал ничего понимать и только заигрывал с симпатичными студентками. Тогда начальник работ прямо пожаловался в Администрацию президента, где возмутились и немедленно повысили генерала в должности, переведя его в другое управление. Деньги выделили снова, но тут оказалось, что техника стара и неисправна, а рабочие-таджики не умеют с ней обращаться, и был один странный несчастный случай, когда бульдозер, вдруг словно сойдя с ума, долго кружился на одном месте, все углубляя воронку вокруг себя, пока не провалился под землю.

Выделили средства на закупку новой техники, но их тоже украли. Опять кого-то повысили в должности, снова дали денег, купленная строительная техника оказалась почему-то французского производства, и опять были разнообразные митинги, доведенная до бешенства полиция, задержания, война в блогосфере и множество сломанных каблуков в виде перевернутых лакированных башенок. Все это безобразие продолжалось еще почти год, но башенный комплекс оставался нетронутым, добавьте сюда все нарастающее число людей с нарушенной психикой, небывало разросшуюся проституцию, стремительную романизацию Москвы (даже в электричках теперь играли не иначе как аккордеонный шансон, а дворовые алкоголики перешли на красное вино и шампанское и сыр в качестве закуски, привычный им еще с советских, плавленых времен). Но нам кажется, что Эйфелеву башню не демонтировали по тем же простым и понятным любому русскому сердцу причинам, по которым новогодняя елка иногда может простоять в квартире до мая.